Москва, 12 декабря, АЗЕРТАДЖ 

Среди политических загадок постсоветской эпохи, затемненной завесой высоких сфер власти, остается до конца не проясненная линия отношений между Владимиром Путиным и Гейдаром Алиевым. Откуда взялась так называемая межличностная «химия», и что это такое? По сути дела, от ответа на этот вопрос зависит понимание того, почему стало возможным длительное политическое сближение, но при сохранении определенной уважительной дистанции между Москвой и Баку после победы Владимира Путина на президентских выборах 2000 года?

На эти вопросы агентства «Вестник Кавказа» ответил научный сотрудник Института экономики Российской академии наук Александр Караваев.

Фабула

Почти двадцать лет мы наблюдаем различные плоды «тонкой» настройки взаимоотношений России и Азербайджана. Основания для столь долгой взаимной симпатии, уникальной для постсоветского пространства, в разных модуляциях можно свести к следующим трем факторам: идейная близость элит - общая для двух стран ставка на консерватизм; взаимная поддержка модели «нелиберальной демократии» путем развития совместных инвестиционно-экономических и прочих бизнес-проектов; ставка на сохранение преемственности - тесное взаимодействие спецслужб на фоне роста потенциала вызовов светских «цветных революций» и непредвиденных исламистских атак из среды военизированного подполья Южного и Северного Кавказа. Сразу же отметим, что найденная формула взаимодействия работает поверх барьеров карабахского кризиса.

Исходя из этих установившихся правил или негласной модели «нормы» межэлитной коммуникации высшего уровня, многие сложности текущей повестки двусторонних отношений последних 20 лет (допустим, связанные с доступом западных компаний к освоению каспийских ресурсов или, например, характер взаимодействия по РЛС в Габале) имели частный характер и не превращались в кризис взаимного доверия. С другой стороны, например, отказ Ильхама Алиева принять участие в рижском саммите Восточного партнерства в 2015 году стал для Москвы маркером сохранения выработанной модели компромиссов с Москвой, при том что по вопросу Крыма Баку естественно «без высказываний» солидаризовался с Киевом.

Лидеры

Российская и азербайджанская бюрократия имеют общую историческую основу. Это основа в правящем классе, исторически сменившем у власти в 1960-е сначала поколение большевиков (для Азербайджана это линия от Вели Ахундова до Гейдара Алиева), а затем в 1990-е снова выигравшая власть в условиях новой жесткой конкуренции у новоявленных постсоветских капиталистов и политических идеалистов. Речь о поколении управленцев, которое нередко называют «андроповский призыв». Эти люди из разных сфер управления и власти, из разных советских республик тем не менее были настроены на одну волну – нацелены на глубокую модернизационную трансформацию всех сфер жизни и экономики Советского Союза в середине 1980-х. К ним относился Гейдар Алиев, более того, он был одним из лидеров той волны, об этом достаточно много написано. Владимир Путин, в значительной мере, преемственен идеям той, не состоявшейся андроповской модернизации. Собственно, на этом фундаменте и возникло взаимопонимание, совпадение взглядов между Гейдаром Алиевым и Владимиром Путиным, о котором было хорошо известно.

Помимо профессионального братства, которое связывает всех людей, отдавших годы службе в разведке и системе безопасности, их отношения дополняло глубокое и нескрываемое уважение Владимира Путина к Гейдару Алиеву как к лидеру позднесоветской модернизации 1970-1980 годов. И Гейдар Алиев это, конечно, знал.

Учитывая эту ментальную связь технократов Владимира Путина и Гейдара Алиева, главное здесь - приверженность консерватизму. Данная интонация, найденная не сразу, постепенно пронизывала смысловые построения правящей элиты.

Сравните тезисы выступлений и статей бывшего главы администрации президента России Сергея Иванова и публикации его коллеги, главу Администрации Президента Азербайджана Рамиза Мехтиева. Оба подчеркивают значимость консервативных ценностей при ставке на светский характер государства, оба говорят о сложности сохранения суверенитета на различных уровнях государства и общества в условиях экспансии глобального мира. Кстати, напомним, что Рамиз Мехтиев держит постоянный контакт с главами Совета безопасности России как на двусторонней основе и как участник ежегодных саммитов секретарей Совбезов государств СНГ. Еще одна демонстрация платформы идейной близости элит двух стран. В этом смысле, лидеры новой революционной волны, взламывающие установившиеся правила коммуникации и хрупкого баланса интересов, такие как премьер-министр Армении Никол Пашинян, вряд ли будут для Путина такими близкими единомышленниками, даже при сценарии сохранения стабильного характера отношений между двумя странами.

Система

Спустя 16 лет, по сути, мало, что изменилось. Владимир Путин и Ильхам Алиев, принявший бразды правления от отца, - по-прежнему ориентиры для корпорации власти в своих странах. Конечно, их эффективность зависит от способности сопротивляться патологиям бюрократических систем - от коррупции, до других саморазлагающих систему тенденций. В случае с Азербайджаном и Россией есть еще проблема внешнего давления западно-либерального проекта, которому не нужны сильные конкуренты. Но есть и другая проблема, в полную силу встающая последнее десятилетие - «горящий юг» - хаос исламистской реакции, вызванной в том числе безудержной западной экспансией. Чтобы удержаться в таких условиях, элите необходима действенная моральная мобилизация, поддерживаемая обществом.

Конечно, в ответ на санкции, как и во времена советско-американского противостояния «холодной войны», неразумно сокращать торгово-экономические отношения с западным миром, разрубать каналы получения опыта технической модернизации. В этом безусловная ценность западного проекта, о чем в свое время говорил Юрий Андропов. Просто добавилось более четкое понимание того, с каким Западом мы имеем дело. Мы видим «закатную Европу», все дальше уходящую по маршруту морально-нравственного релятивизма в неизведанное и опасное пространство максимизации личных и политических свобод в ущерб традиционным, по существу консервативным ценностям, в ущерб интересам семьи и государства. Этот моральный релятивизм влияет и на постсоветское пространство, включая бизнес и политическую элиту.

На этом фоне очевидное усиление солидарности Азербайджана с Россией происходит как с центром орбиты нового проекта «альтернативного Запада», понимаемого как результат синтеза универсальных принципов социально-технической модернизации с ценностями нравственности, семьи, уважения государства как способа более четкой, если хотите, вертикальной социальной организации.

По мере расширения этого нового проекта все больше будет ужесточаться позиция евро-атлантического мира, как в отношении наших стран, так и других государств, оказавшихся не только на политэкономическом, но и на идейном рубеже двух интеграционных проектов Большой Европы-Евразии.

Формально, Азербайджан участник «Движения неприсоединения», придерживается взглядов данного сообщества. На практике Баку исповедает динамичную многовекторность, выгодно используя преимущества того или иного направления, когда это требуется, и стараясь не вступать в острые конфликты с державами. Это один из аспектов внешнеполитического наследия Гейдара Алиева.

Не вступая в ЕАЭС, Азербайджан стал наиболее тесным союзником интеграционного объединения. Баку, по сути, главный после России партнер, из числа постсоветских государств, для Астаны и Минска. На первый взгляд, имеющаяся диспозиция с Россией вокруг нефтегазового экспорта "на одни рынки" при более обстоятельном разборе является элементом большой картины взаимодействия нефтегазовых концернов - азербайджанской ГНКАР с Газпромом, Роснефтью, Лукойлом, находящих общие точки соприкосновения в выгодных совместных проектах. Такое «согласие в целях» обнаруживаешь по многим другим темам. Другое дело, что не всегда оно проявлено явно или публично афишируется.

Конечно, масштабы России и Азербайджана, мягко говоря, несопоставимы. Значительна разница в международной повестке, есть расхождения отраслевых и корпоративных интересов, имеют место свои трения в связи с карабахским урегулированием. Но баланс, найденный между различиями во взглядах Москвы и Баку и их совпадениями, обрисовывает любопытную мозаику общего вектора. Нам, живущим в России и Азербайджане, действительно повезло, что это удалось сделать нашим современникам - Гейдару Алиеву и Владимиру Путину.

Фарида Абдуллаева

собкор АЗЕРТАДЖ

Москва