ВЕДУЩИЙ: Начавшееся в 1988 году народное движение меняло общественно-политическую картину Азербайджана. Народ, дошедший до предела от 70-летнего пребывания в составе советской империи, поднялся под лозунгами свободы, независимости. Имперские силы и их подручные всеми средствами пытались предотвратить это активизирующееся с каждым днем движение. Именно в эти дни и началась оккупация Карабаха и наших приграничных сел армянскими вооруженными силами. Вместо того, чтобы объединить все силы в республике, выступить против озлобленной нашей свободой империи и армянских дашнаков, являющихся ее подручными, лакеями, тогдашние политические силы начали борьбу за власть. 

С одной стороны, команда Аяза Муталибова, желающая сохранить свою власть, а с другой – представители Фронта, стремившиеся во что бы то ни стало захватить власть, еще больше обострили политическую поляризацию, противостояние в Азербайджане. Ходжалинская трагедия, оккупация Шуши и Лачина стали последствием именно этого вероломного противостояния.

Ягуб Мамедов, включившийся в эти грязные игры, желая занять пост президента, своей политической некомпетентностью и неумением еще больше обострил царивший в республике хаос. Наконец, в середине мая 1992 года реакционный Народный фронт Азербайджана, злоупотребляя стремлением народа к свободе, организовал нападение на здание Милли Меджлиса и силой захватил власть, о которой давно мечтал.

Власть сменилась, а кризисная ситуация в стране осталась прежней. Связанные с родиной, землей, законом, правовым государством и демократией убедительные обещания, заявления активистов пришедшего к власти Народного фронта были забыты.

ГУСЕЙН БУДАГОВ (кандидат философских наук): Люди, воспользовавшиеся ситуацией в начале этого движения и пришедшие к власти, не имея никакого жизненного и политического опыта, никакого представления о государственном управлении, пытались управлять страной. Приход Народного фронта к власти не был связан с их силой. Это было связано с беспомощностью тогдашних руководителей.

Народ искал путь спасения. Приход Народного фронта к власти можно уподобить тому, что наш народ держался за соломинку. Так, веря здоровым силам внутри Народного фронта, он не стал возражать против их прихода к власти. Однако за короткое время пребывания у власти Народному фронту не удалось предпринять существенных шагов, проделать определенную работу ни во внешней политике, ни в связи с решением социально-экономических проблем Азербайджана. Напротив, наши земли были оккупированы, строительству армии не уделялось никакого внимания, в стране не была обеспечена общественно-политическая стабильность. В нашей республике разразился настоящий политико-экономический кризис.

В самой Гяндже наблюдались длинные очереди за хлебом. Люди с вечера становились в очередь за хлебом, чтобы хоть к утру достать его. Это было одним из мучений, выпавших на долю людей в период власти Фронта.

ЗАХИД ОРУДЖЕВ (депутат Милли Меджлиса): Власть Народного фронта Азербайджана зиждилась на зыбкой основе. Несомненно, дальновидные эксперты и политики уже тогда говорили о том, что эта власть долго не продержится.

На фоне неудач на фронте в 1992 году, и, наконец, сдачи Лачина Иса Гамбар был избран председателем Верховного Совета. Победа Народного фронта Азербайджана в борьбе за власть на фоне неудач на фронте была, несомненно, крайне абсурдной и противоречивой. По сути это свидетельствовало о том, что невозможно построить свое счастье, свою власть на несчастье народа. В течение года дали о себе знать неудачи Азербайджана во всех сферах, то, в чем заключался потенциал власти и в целом всех этих сил. Народ убедился в том, на что они действительно способны.

Что произошло за этот год? В первую очередь, они достаточно политизировали армию. Силы, формировавшиеся вокруг отдельных партий, вели борьбу за власть. Несомненно, в результате этого азербайджанский народ столкнулся с крайне тяжелым положением.

С другой стороны, на государственном уровне проводилась политика национальной дискриминации. Эти силы, опиравшиеся на философию “Другом тюрка может быть только тюрок”, по сути, не учитывая интересы других граждан и этнических групп в Азербайджане, азербайджанского народа в целом, подготовили идеологическую почву для предоставления широких возможностей этническому сепаратизму. А это поставило под угрозу унитарное устройство Азербайджана.

В-третьих, эти силы под предлогом перехода к новой экономической политике по сути проводили деятельность, направленную на полное разгосударствление Азербайджана, уничтожение национальной экономики, передачи ее отдельным силам, зарубежным кругам. Равнодушное отношение к отраслям, составляющим основу национальной экономики, полная бесконтрольность государства в отношении ряда важных отраслей свидетельствовали о том, что народ недолго вынесет такое положение. Из памяти народа до сих пор не стерлось то, как в определенный период их власти люди ели жмых, выстраивались длинные очереди за хлебом.

НУРЕДДИН БАБАЕВ (член Совета аксакалов Гянджи): Руководители Народного фронта были некомпетентны в государственном строительстве. Все они, в том числе Этибар Мамедов, Панах Гусейнов, Иса Гамбар и другие преследовали собственные интересы, не думали о народе.

Поэтому были сданы несколько районов Азербайджана. В нашей стране сложилась обстановка произвола. В то время здесь работала и российская агентура. Она перетягивала на свою сторону таких, как Сурет, Рагим Казиев. В этом деле следует особо отметить “деятельность” Сурета и Рагима Казиева. Они были азербайджанцами, но нанесли нашему народу удар в спину.

Вследствие неспособности Аяза Муталибова управлять государством Народный фронт, хотя и временно, захватил власть. Абульфаз Эльчибей, возможно, был хорошим учителем истории. Но он не обладал умением, опытом в области управления государством. Поэтому в период пребывания Абульфаза Эльчибея на посту президента Рагим Казиев занимался различными аферами.

АЛИ УМИДОВ (житель Гянджи, инженер): Деятельность заводов, фабрик, имевших связи с Россией, а также другими государствами СНГ, тут же прекратилась. Как только в политической власти появилась нестабильность, прекратились поставки в Азербайджан материалов, оборудования, ввозимых из других республик. Это явилось результатом экономической некомпетентности.

Народный фронт допускал такую некомпетентность и с политической точки зрения. Не решив проблемы с нашими злейшими врагами – армянами, мы стали высказываться в адрес стран, являющихся нашими ближайшими соседями. Были прерваны все связи с Исламской Республикой Иран.

В руках отдельных людей стало скапливаться оружие. Так, много оружия было сосредоточено в руках Сурета Гусейнова. Вокруг такого некомпетентного министра обороны, как Рагим Казиев, собралась большая сила. Аликраму Гумбатову также удалось собрать много оружия и боеприпасов. В результате этого они стали расчленять нашу республику.

Личные интересы были выдвинуты на передний план. Общие интересы Азербайджанского государства, народа отошли на второй план. В результате наши районы один за другим были оккупированы армянскими вооруженными силами. Это явилось следствием того, что воинские части были выведены с линии фронта и направлены в Гянджу. Войска Сурета Гусейнова также были выведены из Агдамского региона и направлены в Гянджу. В результате наши районы, прилегающие к Нагорному Карабаху, были сданы.

ВЕДУЩИЙ: Между представителями Фронта, занятыми распределением должностей, не было единства, не говоря уже о том, что они должны были бы объединить политические силы республики. Амбиции руководителей Народного Фронта, близкие к психологии дворовых ребят, еще больше обострили ситуацию в Карабахе и наших приграничных районах.

В столь тяжелое для Родины время претензии чуть ли не каждого представителя Фронта на пост президента выглядели плачевно. Рагим Казиев, Сурет Гусейнов, Аликрам Гумбатов – это трио Народного Фронта было наиболее опасным. Удивительно, что Абульфаз Эльчибей, которому было известно об их вероломных деяниях, в первые же месяцы своей власти назначил Сурета Гусейнова и Рагима Казиева заместителями премьер-министра. Все полномочия в Карабахе были переданы Сурету Гусейнову. Не прошло много времени, как эти назначения, явившиеся проявлением беспомощности Эльчибея, принесли свои горькие плоды.

АЙДЫН АЛИЕВ (директор Гуманитарного колледжа): Не приемлющие Азербайджан силы обещали Сурету Гусейнову, Рагиму Казиеву и другим различные посты в государстве. Поэтому они были заинтересованы в возникновении данных событий. Виновниками же этого, вновь повторяю, были некомпетентные руководители находившегося в тот период у власти Народного Фронта. Если бы они обладали бы хоть каким-то опытом государственности, этих событий могло бы не быть.

События 4 июня превратили Гянджу в мертвый город. Несмотря на то, что это второй по величине город в нашей республике, людей на его улицах не было видно.

МЕХПАРА ГАДЖИЕВА (педагог): Члены НФА были политически неграмотными, неопытными, выражаясь словами самого Панаха Гусейнова, это были ребята из чайханы. Эти случайные люди не могли управлять Азербайджаном. Пользуясь этим, группа лиц пыталась захватить власть. С одной стороны, Сурет Гусейнов уже стал угрожать Баку, Азербайджану гражданской войной. С другой стороны, в Лянкяране был поднят вопрос о “Талыш-Муганьской Республике”. В это время уже выдвигались курдская, лезгинская проблемы.

НАРИМАН САЛМАНОВ (житель Гянджи, инженер): Я работал инженером на АТС номер 2. Группа людей, воспользовавшаяся сложившейся в тот период обстановкой, пришла на станцию. Эти вооруженные автоматами люди потребовали остановить станцию. Я неоднократно пытался объяснить им, что эта станция служит нашему народу, останавливать ее нельзя. Я пытался объяснить им, что если станция будет остановлена, то связь Гянджи с другими регионами нашей республики может прерваться.

Сложилась такая ситуация, что выйти в город было невозможно. Не было условий для того, чтобы люди ходили на работу. Все жили в страхе. Такая обстановка сложилась не только в Гяндже, но и в других городах нашей республики. Одна из главных причин данных событий заключалась в том, что руководители государства были неспособны управлять страной.

АРИФ ГАСАНОВ (житель Гянджи, экономист): На государственных должностях работали продавцы арбузов на базаре, водители. Я не хочу сказать, что эти люди лишены человеческих качеств. Просто у них не было опыта государственности, управления. И результат, естественно, должен был быть таким. Сурета Гусейнова привели к власти благодаря его деньгам. Попытались воспользоваться им. В распоряжении Сурета Гусейнова находилось много воинских частей, оружие и боеприпасы. Именно поэтому впоследствии как они ни старались, не могли обезвредить Сурета Гусейнова. Сурет же, видя их беспомощность, стал выдвигать еще большие претензии.

ВЕДУЩИЙ: В это время уже невозможно было скрыть тот факт, что Сурет Гусейнов, восхвалявший до небес власть Фронта, в карабахском вопросе считался не с руководством Азербайджана, а с военно-политическими силами России, выполнял все их поручения. Поэтому находившиеся у власти представители Фронта попытались что-то предпринять для того, чтобы усмирить непокорного полковника.

ЗАУР РЗАЕВ: В ноябре 1992 года разгорелась борьба за власть. Видя некомпетентность бывшего президента Эльчибея, окружавшие его люди сами хотели стать президентом. В качестве примера можно привести Рагима Казиева, Сурета Гусейнова, Ису Гамбара, Панаха Гусейнова, Тамерлана Гараева, Искендера Гамидова и других.

КОРРЕСПОНДЕНТ: В то время каждый из них занимал определенную позицию во власти.

ЗАУР РЗАЕВ: Да, все обстояло именно так. Видя, что президент не справляется со своими обязанностями, они в то время сами хотели стать президентом. Но отношения между ними тоже стали ухудшаться. Они не желали уступать друг другу дорогу. Поэтому они встали на путь предательства в отношении друг друга.

Между этими людьми не было единства. Эльчибей поручил Сурету Гусейнову пять должностей, присвоил ему звание Национального героя. Поэтому остальные стали выступать против Сурета Гусейнова. Во время Агдеринской операции 4 из находившихся в Сейфели 9 батальонов направили в Агдере, а 5 – в Агдам. Не было одержано ни одной победы. Агдере оказалось в крайне тяжелом положении. В то время я работал заместителем Сурета. Меня не подпускали близко. Когда в Сейфели создавались батальоны, я предложил создать из них бригаду и перейти в наступление. Но когда отправляли эти батальоны, меня и близко не подпустили. В то время министр обороны, начальник штаба, руководители всех отделов, управлений находились в Гяндже. Все они помогали Сурету.

Когда Рагим Казиев был министром, Сурета Гусейнова в начале августа назначили командиром корпуса. Я получил это распоряжение 13 августа. Это был приказ, мне сообщили: ваша воинская часть находится в составе второго армейского корпуса. Вы подчиняетесь Сурету Гусейнову. Я же не был знаком с Суретом Гусейновым. Меня ввели в его подчинение. Он был гражданским человеком, я же – полковником бывшей Советской армии. Я окончил Военную академию имени Фрунзе. Я был военным, приказ сверху для меня – это закон. Поэтому я подчинился Сурету Гусейнову. Встретившись с ним в Гяндже, я убедился, что это молодой человек, не обладающий никакими военными знаниями. Возможно, в гражданском деле он разбирался лучше меня. Но в военном деле он был несведущ.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Какая цель преследовалась?

ЗАУР РЗАЕВ: Возможно, Рагим Казиев, хотел его руками устранить своих противников. Чтобы у нас не было побед. Может быть, он хотел этого. Сначала отношения между ними были не столь теплыми. Я свидетель этого. Но впоследствии они почему-то сдружились. Рагим вместе с покойным Бабой Назарли передавали Сурету собранные в Баку деньги. Сурет же отправлял эти деньги генералу Щербаку и другим.

СУРЕТ ГУСЕЙНОВ: Когда в то время мне предлагалась должность, в кабинете Эльчибея находились также Иса Гамбар, Панах Гусейнов, Ихтияр Ширинов. Я отказался. Они сказали, что я должен дать согласие на эту должность. Я ответил, что на этой должности работает Алисахиб Оруджев и работает неплохо. Он помогает всем необходимым. Никто не может быть отрицательного мнения о нем. Они сказали мне: Мы предложили Алисахибу Оруджеву новую должность, и он согласился. Мы переводим его на другую должность. Вас же просим дать согласие занять его место.

Я попросил у них несколько дней. Я сказал, что должен подумать. Посоветовался с друзьями и знакомыми. Друзья сказали мне: предлагая тебе эту должность, они хотят устранить тебя. Эта должность – полномочный представитель президента по Карабаху была настолько ответственной, что не каждый человек согласился бы занять ее. Это была огромная ответственность.

Как вам известно, в тот период команда Эльчибея и он сам создали в республике хаос. Не проводилась никакая работа. Не предпринималось никаких мер ни в направлении повышения уровня жизни населения, ни в области мобилизации в армию. В такой ситуации мне не оставалось ничего другого, как дать согласие на эту должность. Меня назначили на данную должность.

Осенью 1992 года в Сейфели было подготовлено примерно пятитысячное войско. После трех месяцев учений они, можно сказать, были готовы к бою. В это время был проведен учебный смотр. Были приглашены также министр обороны Рагим Казиев и начальник штаба Нуреддин Садыгов. Работники Министерства обороны также принимали участие в этом учебном смотре. Они привезли и видеокамеру, был снят весь ход учений. Данный вопрос мне достоверно известен. Эту кассету передали и Эльчибею. Эльчибей смотрел ее в своем рабочем кабинете. Они сказали, что, мол, в руках у этого молодого человека сосредоточены войска, самолеты, вертолеты, он в любой момент может совершить в республике переворот.

ВЕДУЩИЙ: В стране усиливались противостояние, распри внутри власти, не смолкали орудийные залпы армянских вооруженных сил, в результате всего этого о пылающем в огне Нагорном Карабахе и наших приграничных селах было забыто. А армянский фашизм умело использовал эти политические распри в Азербайджане. Предательство тех, кто находился у власти, Сурета Гусейнова и поддерживающих его сил вписали новую черную страницу в нашу историю, оплот Родины – Кяльбаджар был оккупирован.

ЖИТЕЛЬ КЯЛЬБАДЖАРА: Когда я оставлял село, последней точкой в боях за Кяльбаджар было подножье Мурова. Нам сказали, что войско Сурета идет на помощь. Когда я услышал об этом, то подумал, что, наверное, они помогут нам. И в этот момент началась перестрелка. Клянусь Аллахом, с неба сыпался град пуль. Оказывается, это бойцы Сурета открыли огонь. Потом сказали, что Сурет Гусейнов и его солдаты направились в сторону Баку. Это Сурет Гусейнов и его войско сдали врагу наш район.

ЖИТЕЛЬ КЯЛЬБАДЖАР: За двое суток мы преодолели путь в направлении села Яншаг. В селе мы увидели много стоящих машин, а впереди стоял Сурет Гусейнов. Сказали, что этот человек пришел на помощь. Но вместо того, чтобы войско Сурета оказало помощь, оно истребляло тех, кто попадался на их пути.

СУРЕТ ГУСЕЙНОВ: Я – аксакал Карабаха. Карабах – мой. Все мое, государством издан приказ об этом, меня прикрепили к Карабаху. Повторяю, я никому не отдам Карабах. Армяне взяли Нагорный Карабах взаймы.

ДЖАВАД БАБАЕВ (преподаватель технологического университета): Считаю, что власть НФА-Мусават – черное пятно в истории азербайджанской государственности. Потому что за годичный период их власти они нанесли серьезный удар не только по нравственности нашего народа, но и по экономике страны. Они проводили такую же, как они сами, неумелую политику. Именно в результате их такой неумелой политики произошли гянджинские события 4 июня 1993 года. В том, что произошли гянджинские события, виноваты президент Абульфаз Эльчибей, Иса Гамбаров и другие, стоящие во главе тогдашней власти. Так как они пришли к власти с помощью оружия. Они хотели все решать силой. Полковник Сурет Гусейнов был их любимцем, и с их помощью он занял высокий пост. А затем, чтобы избавиться от него, - так как они испугались, что Сурет Гусейнов станет президентом, они захотели использовать против него оружие, но не смогли. Сурет Гусейнов, вооруженный, укрепившийся благодаря им, победил их силой танков и оружия. В результате нашему народу был нанесен большой удар.

Самая большая ошибка заключалась в том, что в результате условий, созданных властью НФА-Мусават, от нас отвернулось такое мощное государство, как Россия, отвернулся от нас и наш ближайший сосед - Иран. В результате напряженности, возникшей между Азербайджаном и другими государствами, наша республика была изолирована от внешнего мира. В результате армянские шовинисты, националисты умело воспользовались этим, и наши земли были оккупированы. Более миллиона наших соотечественников были насильственно изгнаны с земель отцов и дедов.

ВЕДУЩИЙ: В середине мая ситуация в республике еще более усугубилась. Несмотря на то, что власть объявила в Гяндже чрезвычайное положение, оттуда продолжали поступать тревожные вести. В то же время наступление армянских вооруженных сил на Физулинский, Тертерский, Агдамский, Джебраильский, Зангиланский и другие наши пограничные районы, а также на Нахчыван принимали интенсивный характер. И вместо того, чтобы в такой момент защитить наши земли, установить стабильность в стране, фронтовики занимались тем, что отвлекали внимание народа. 25 мая 1993 года в Президентском аппарате под председательством Абульфаза Эльчибея состоялось совещание. И хотя на совещании Абульфаз Эльчибей открыто признал, что экономика страны разрушена, и что в Азербайджане царят взяточничество, коррупция, самоуправство, было уже поздно. Крах власти НФА-Мусават был неизбежен.

Хроника совещания, проведенного в аппарате

Президента 25 мая 1993 года

АБУЛЬФАЗ ЭЛЬЧИБЕЙ: Ихтияр бей, у меня к вам вопрос. Я хочу, чтобы вы ответили. Если вы не ответите, то должен найтись человек, который ответит на этот вопрос, и этот вопрос должен быть оглашен здесь. Это непосредственно вопрос, касающийся вас, а также всех присутствующих здесь. Но я бы хотел, чтобы ответили на него вы. В республике царят взяточничество, грабежи. Как говорил Низами, если никому не известно об украденном, то значит в этом замешан сторож. Эту работу должны контролировать органы полиции, прокуратура, судебные органы. Значит, присутствующие здесь люди имеют отношение к тому, что в стране царят взяточничество и грабежи. Чем вы объясните это? Мы все здесь. Что вы можете мне сказать, чтобы я завтра смог объяснить людям?

Говорят, вы строите государство? Строим. Наши кадры – это присутствующие здесь беки, эти дамы, эти хорошие мужчины. Ай бала, почему разоряют эту страну? Присутствующие с вами здесь говорят, что при коммунистах взяточничество было не в таком масштабе. В свое время всех наказывали за взяточничество, вы знаете об этом.

Теперь объясните мне причины этого безобразного положения. Давайте найдем его причины, завтра предстанем перед народом и напишем в газете, объясним народу. Я не могу разъяснить. Прошу, чтобы большинство выступающих ответили на этот вопрос. Пусть ответят руководящие работники, которые будут выступать здесь.

Ибрагим бек также присутствует здесь, пусть он не обижается, разваливается таможня, разваливается Министерство внешних экономических связей, продается бензин, нефть, топливо, часть всего этого разворовывается. Благодаря сидящим здесь бекам, дамам и благодаря мне республика дошла до такого состояния, что в ряде районов Азербайджана нет бензина, но азербайджанский бензин поставляется и продается в Армении, причем за баснословные цены. Об этом знают и простые граждане. При этом, мы твердим, что Азербайджан разрушили. Если бы с большинством сидящих что-то случилось, то мы бы все освободились. Если бы с ними – Народным Фронтом что-то случилось, то мы бы спаслись.

Такое положение – это большая беда нашего общества, и правоохранительные органы должны ответить за это. Никому не пойдет впрок наворованное. Об этом надо знать раз и навсегда. Если этот народ поднялся на борьбу за свободу и демократию, если смог освободиться от господства империи, то наступит такой день, когда он также сможет покончить с находящимися среди нас некоторыми людьми. Прошу и прокуратуру, и суд, и органы полиции разъяснить это. Ничего не может произойти вне внимания этих трех органов. Они знают обо всем. Прошу сегодня найти ответ на это. Знать о том, что эта страна разрушена, что ответить народу.

АБДУЛЛА АЛЛАХВЕРДИЕВ (министр внутренних дел) : Прежде , чем начать свое выступление, хочу выразить свое отношение к самому важному вопросу, который вы затронули. Ваши замечания абсолютно правильные. В связи с этим в пограничных с Грузией и Арменией районах нашей республики не только были устранены от должностей несколько работников полиции, но и мною собраны документы для отстранения их из органов внутренних дел. Эти материалы будут направлены в прокуратуру по назначению. Подобные случаи имели место, они существуют и в настоящее время, мы принимаем меры для их предотвращения.

Начальник отделения полиции Агстафинской железной дороги Гасан Гусейнов допустил много подобных фактов в результате поручений, полученных от его вышестоящих покровителей. И поэтому моим приказом он был уволен из органов внутренних дел, и собранные на него материалы были направлены в железнодорожную прокуратуру. По полученной мною последней информации, в этом есть определенная вина и заместителя начальника Главного управления полиции на транспорте Фуада Самедова. На днях будет подписан приказ о его увольнении из органов внутренних дел.

Деятельность правоохранительных органов осуществляется в условиях сложных общественно-политических, социально-экономических изменений, когда возрастает напряженность в зоне боевых действий в связи с продолжающейся армянской агрессией, когда еще более усугубляется криминогенная обстановка. В динамике и структуре преступлений продолжается негативная тенденция. В стране усиливается насилие и жестокость, широко распространяются преступления в вооруженной форме, терроризм, экономические сферы становятся все более криминальными.

АБУЛЬФАЗ ЭЛЬЧИБЕЙ: В одно время были сведения о тех, кто из Грузии, нашей республики, Армении вывозил бензин, топливо из Азербайджана. Какова судьба этого документа?

ФАХРАДДИН ТАХМАЗОВ (министр национальной безопасности): У нас есть информация, мы выявили, что вывозимый с территории нашей республики бензин был доставлен в ряд созданных в Тбилиси предприятий. Но названия этих предприятий только на бумаге.

АБУЛЬФАЗ ЭЛЬЧИБЕЙ: Значит те, кто вывозит топливо из Азербайджана – преступники. Прошу передать этот документ в прокуратуру, пусть прокуратура возбудит дело, с тем, чтобы знать, кто занимается этим.

ФАХРАДДИН ТАХМАЗОВ: В этом направлении проделана работа. Это дело мы ведем вместе с прокуратурой. Эти фирмы выявлены, однако их имена значатся только на бумаге. За ними стоят армяне, проживающие в Грузии. Все вывозимые отсюда товары через территорию Грузии переправляются в Армению.

Х Х Х

ВЕДУЩИЙ: Самоуправство, безвластие, анархия в армии уже привели Азербайджан к трагическому положению. Власть, прибегнувшая к кадровым изменениям для устранения кризиса в стране, не смогла ничего добиться.

ШАМИЛЬ ГАСЫМЛЫ (доктор философских наук): Поскольку все лидеры Народного Фронта находились на одном уровне – грамотность, способность, политический уровень их были одинаковыми, среди членов этой организации бытовало такое мнение – “почему он может быть, а я не могу”. Во власти НФА-Мусават не было заметного, высокоразвитого, зрелого с политической точки зрения лидера. Не было такого лидера, чтобы все последовали за ним.

А на втором этапе в их среде возникло противоречие, началась борьба за власть. И вот это противоречие, борьба за власть стали причиной краха Народного Фронта.

В 1992 году противоречия в Народном Фронте обострились и возник вопрос, связанный с Суретом Гусейновым. Есть причина, и есть повод. Уже были объективные причины краха Народного Фронта. Появление Сурета Гусейнова было только поводом. Народ уже понял, куда и в какую пропасть ведет его НФА-Мусават.

Помню, однажды Рагим Газиев на заседании Милли Меджлиса признался в том, что только по одному их призыву на площади Азадлыг собралось 500 тысяч человек, а теперь, мол, мы отправили 200 автобусов на предприятия, даже не смогли собрать 1000 человек. Это уже было причиной сложившейся ситуации. Народ потерял доверие к Народному Фронту. Это было объективной причиной краха, плюс надуманный национальный герой Сурет Гусейнов, обладающий так называемой необычной силой.

Во-первых, необходимо ответить на вопрос: какой народ создал Народный Фронт? Кто довел его лидеров до уровня Лидерства? Ни один народ, ни одна нация не выбирала своих представителей и не создавала этот фронт. Несколько людей решили создать этот фронт, который везде выступает от имени народа. Вместо того, чтобы думать о будущем народа, они только используют его имя. Этих людей не интересовала судьба народа. И поэтому в стране создалась тяжелая ситуация. В тот период царила эта противоречивая, напряженная обстановка.

АГИЯ НАХЧЫВАНЛЫ (кандидат философских наук): В нашей республике хаос начался уже с периода Везирова, Муталибова. Однако в период Народного Фронта этот хаос достиг высшей точки. В тот период царило самоуправство. Откуда это возникло? Кто были члены Народного Фронта? Мне не хотелось бы анализировать каждого из них. Но я бы сказала, что каждый из них был человеком, не способным руководить даже небольшим пионерским отрядом. Каким опытом управления они обладали? Они все стремились занять должности. И поэтому в стране началась гражданская война.

ВЕДУЩИЙ: Сурет Гусейнов с помощью руководимой им в Гяндже воинской частью чуть ли не создал государство в государстве. Меры, принятые против суретовцев, были безрезультатны.

Народ уже не верил в утративших авторитет, потерпевших политический крах фронтовиков. Они остались одни на поле боя. И Сурет Гусейнов, воспользовавшись этим, открыто бряцал оружием в Гяндже. А фронтовики - беки готовили план для выравнивания положения.

ФАХМИН ГАДЖИЕВ: Пусть, начиная с этого дня, военным силам конкретно дадут разрешение создать возможность для вывода населения из Гянджи и проведения там военных операций. Ибо, если эти события приобретут более широкий размах, то в течение нескольких ближайших дней эти силы направятся по всем районам и в той или иной форме свергнут власть и осуществят свои незаконные меры.

Убедительно прошу Милли Меджлис, чтобы мирное население Гянджи было временно выведено из города, вооруженным силам было дано разрешение на проведение там военной операции.

ВЕЛИ ГАДЖИЕВ (начальник отдела Гянджинского завода окиси алюминия): Помню, 1 июня в Гяндже было введено чрезвычайное положение. Наш бывший директор Камал Ибрагимов поручил мне получить пропуски. Я встретился с Фахмином Гаджиевым. В то время на нашем предприятии были заняты более трех тысяч работников. Передавая мне 200 пропусков, он сказал, что больше дать не может. Когда я обратился к нему со словами “Фахмин муаллим”, он претенциозно заявил, мол, называй меня не “Фахмин муаллим”, а господином полковником. После этого я обратился к нему так, как он пожелал. Я сказал: разве можно выдавать предприятию с тремя тысячами работников 200 пропусков? Он ответил: меня это не касается, как хотите, так и работайте. Я возвратился на завод. Я уведомил об этом директора, и мы с несколькими работниками направились в отделение милиции. Фахмин Гаджиев встретил нас на улице. Он сказал, что, мол, я вам ответил, больше 200 пропусков дать не могу. Мы возвратились на завод. Не прошло и получаса, как на предприятие прибыл автобус с солдатами, вооруженными автоматами. Они остановились на площадке перед заводом. Я сказал этим вооруженным людям, что гарантирую их безопасный уход отсюда. В настоящее время обстановка в городе напряженная. Они ответили, что знают об этом, что прибыли наводить порядок. На заводе они вошли в комнату оператора. В беседе с рабочими они сообщили, что этой ночью задержали хлебовоз. Так или иначе, они не выдали нам пропусков.

3 июня я позвонил в городской отдел государственной безопасности и сообщил, что положение в Гяндже угрожающее. Оттуда мне сообщили, что в городе идет перестрелка.

Около 11 часов задняя часть нашего завода была заполнена солдатами. Мы подошли к ним. Они сообщили нам, что прибыли сюда по указанию Фахмина Гаджиева, здесь же находится и отряд Сурета. Мы не хотим стрелять друг в друга. Помогите нам уйти отсюда. В 2 часа прибыл еще один батальон. Я вышел к ним. Сообщил об этом директору завода. Он ответил, мол, пусть делают все, что хотят, чтобы мы раз и навсегда избавились от этого. Я вышел к командиру воинской части. Я спросил: откуда вы прибыли? Он ответил: это Шамкирский батальон, нас направили сюда, чтобы мы отдохнули в Гяндже. Здесь нас заставляют стрелять в своих солдат.

ЗАКИР НАСИРОВ (генерал-майор, начальник Управления Министерства внутренних дел): Вечером 31 мая 1993 года около 10 часов министр внутренних дел Аллахвердиев вызвал меня в свой рабочий кабинет. Я был руководителем оперативного аппарата, поэтому он сказал мне: тебе, наверное, известно об идущих в Гяндже процессах. Я ответил, что, как сотрудник полиции, знаю, что криминогенная обстановка там обостряется , осложняется с каждым днем.

Я сказал, что, мол, вам тоже хорошо известно, какие факторы осложняют ситуацию. В то время Народный Фронт, незаконным путем пришедший к власти, не желал с ней расставаться. Сурет Гусейнов вместе с окружавшими его преступниками, преступниками, которых он выпустил из тюрьмы, рвался к власти.

Министр сообщил, что 27 апреля группа сотрудников центрального аппарата министерства внутренних дел уже отбыла в Гянджу. Там принимаются меры по всем сферам службы. Необходимо, чтобы вы взяли на себя руководство операцией. В это время в кабинете министра находился и его первый заместитель Габиль Мамедов. Министр поручил нам выехать вместе с Габилем в 5 часов утра 1 июня. В этот день мы – несколько сотрудников во главе с Габилем Мамедовым отбыли в Гянджу. В Гяндже нам сообщили, что из Баку туда прибыли руководство Прокуратуры республики и Министерства национальной безопасности. Поэтому вечером или же рано утром 2 июня в отделе национальной безопасности состоится собрание.

Там также находились прокурор республики Ихтияр Ширинов, министр национальной безопасности Фахраддин Тахмазов, его первый заместитель Сульхеддин Акперов. Мы встретились с ними. Как руководитель оперативного аппарата, я вкратце довел до их сведения обстановку. Сказал, что следует предпринять для того, чтобы предотвратить все это.

Рано утром 4-го числа мы находились в управлении полиции. Сообщили, что в Габиля Мамедова стреляли при выходе из отдела национальной безопасности, его обезоружили, увели в наручниках. Фахмин Гаджиев бежал в направлении Гянджачая, в него стреляли, но задержать не смогли. В то время существовала муниципальная полиция, ее начальника Мехти Мамедова задержали и увезли вместе с Габилем. Когда я позвонил в связи с этим в отдел национальной безопасности, оттуда сообщили, что нам, мол, неизвестно о задержании этих двух лиц, но знаем, что при выходе из отдела в них стреляли.

В городе время от времени стреляли. Две боевые бронемашины и три ПДМ с вечера открыли огонь. Ни в кого конкретно не стреляли. Для оказания психологического воздействия на население с различных направлений открывали огонь.

В это время некто, известный в уголовном мире под кличкой “Зобик”, вошел в кабинет начальника полиции. Вслед за ним вошли ахунд города Гаджи Вагиф, который спустя некоторое время стал главой исполнительной власти Гянджи, - впоследствии его убили, - еще 7-8 человек и всегда находящийся рядом с Суретом, ведущий от его имени переговоры, выполнявший его поручения Садай. Они заявили, что прокурор республики Ихтияр Ширинов и начальник управления полиции Гаджиага Гасанов должны прибыть в воинскую часть номер 709. Сурет Гусейнов вызывает их к себе. Гаджиага Гасанов сказал, что, не подчиняется Сурету Гусейнову, его может вызвать к себе министр. В это время в комнату вошли 3-4 автоматчика. Мы поняли, что они хотят увести этих людей, применив силу. Когда Ихтияр Ширинов и Гаджиага Гасанов хотели покинуть комнату, им приказали сдать оружие.

ФАЗИЛЬ ГУЛИЕВ (начальник Управления Министерства внутренних дел): 25 мая 1993 года я приступил к работе в должности начальника Управления делами Министерства внутренних дел. Все поступающие в министерство документы, сведения проходят непосредственно через управление делами. Анализ полученных данных свидетельствовал о том, что накануне Гянджинских событий обстановка в республике была крайне напряженной. В стране царили хаос и произвол. Войдя 4 июня в приемную министра, я столкнулся здесь с напряженной обстановкой. В приемной находились тогдашний, если не ошибаюсь, председатель исполнительного комитета Народного Фронта Фарадж Гулиев и с ним двое вооруженных людей в военной форме. Из их разговора я понял, что Фарадж Гулиев и находившиеся рядом с ним люди прибыли в связи с Гянджинскими событиями для получения оружия и средств связи.

ВЕДУЩИЙ: 4 июня Гянджа проснулась от звуков раздававшейся стрельбы. Была еще раз доказана беспомощность правительственных сил, пытавшихся обезоружить людей Сурета. Воинская часть номер 709, где они обосновались, превратилась в арену столкновений. Национальные силы, которым следовало сражаться на фронте против армянских дашнаков, стреляли друг в друга в Гяндже. Воинская часть была разрушена. Прилегающие здания обстреляны.

ЖИТЕЛЬ ГЯНДЖИ: Из Баку направили военных под тем предлогом, что их везут в Агдере. Таким образом их привезли в Гянджу. Им приказали стрелять. Получившие приказ спрашивали: в кого и почему стрелять? Они не желали стрелять в своих братьев, не хотели проливать братскую кровь.

ЖИТЕЛЬ ГЯНДЖИ: Мы спрашивали военных, почему они там стоят? С нами дети, мы боимся. Они ответили, мол, не ваше дело, нам виднее, что делать. И вдруг мы увидели, как из воинской части выезжают танки. Началась стрельба. Мы побежали. Моя мать осталась. Ребенок находился у меня на руках. Мы боялись. А нас заверяли, мол, ничего не бойтесь.

ФИРУДИН ГАСЫМОВ (бывший начальник Гянджинского аэропорта): 3 июня 1993 года прибыли два самолета ТУ-154. В них находились около 300-350 военнослужащих. Они должны были направиться в воинскую часть номер 709. Половина военных уехала на автобусах. Половину же оставили на дороге, в лесу недалеко от аэропорта. Люди Сурета Гусейнова перекрыли дорогу. После 7-8 часов вечера в аэропорту началась перестрелка. В 2 часа ночи аэропорт был обстрелян из установок “Град”, несколько объектов были уничтожены. Видя, что аэропорт подвергнут интенсивному обстрелу, часть военных бежала.

Мы располагали 3 самолетами ЯК. Проконсультировавшись с руководством Государственного концерна “Азербайджан Хава Йоллары” мы решили отправить эти самолеты в Баку с тем, чтобы открытый из установок “Град” огонь не уничтожил их.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Кто открыл огонь по аэропорту, люди Сурета Гусейнова?

ФИРУДИН ГАСЫМОВ: Да, людьми Сурета были бойцы воинской части номер 709. Они перекрыли дороги. Летчики также не могли передвигаться. Я попросил направить из Евлаха 3 экипажа, с тем, чтобы находившиеся в Гяндже самолеты могли лететь в Баку. Около 4 часов утра из Евлаха прибыли летчики, которые переправили в Баку 3 наших самолета типа ЯК-40. Люди Сурета стреляли даже по летящим самолетам. Мы дали указание летчикам погасить все огни, с тем, чтобы самолеты не были видны с земли. Таким образом, нам удалось спасти 3 самолета.

5 июня около 9 часов утра они вновь обстреляли аэропорт из установок “Град”, многие объекты были разрушены. Они почти разрушили аэропорт. Около 10 часов в аэропорту невозможно было находиться. Прибывшие из Баку на помощь силы власти бежали из аэропорта.

РЯДОВОЙ БОЕЦ: Мы и сами не знали, какую авантюру с нами учинили. Что это был за приказ? Все воинские части заполнили Гянджу. Они и сами не знали, для чего их привезли сюда. Я спрашивал у военных, почему вы прибыли? Они отвечали, что и сами не знаем. Или же говорили, что прибыли для того, чтобы направиться оттуда в Кяльбаджар, Муров. Большинство их были солдаты, некогда воевавшие вместе со мной в Лачине. В кого я должен был стрелять. Ведь он тоже такой же боец, такой же солдат, как и я. Знаю только, что в то время страна была неуправляемой, иначе мы смогли бы дать армянам отпор. Я был свидетелем этого в Мурове. В то время не было человека, который бы правильно руководил нашей армией.

БРИЛЬЯНТ МЕХТИЕВА (педагог): Связь этих событий с Гянджой всегда вызывает у меня сожаление, так как я гянджинка, по происхождению. Корни возникновения этих событий связаны с тем, что стихийно собравшиеся на площадях люди говорили от имени народа, создали структуру под названием “народный фронт”. Проводимые на площадях сборища вводили народ в замешательство. В результате этой растерянности в нашей республике царил такой хаос. Как педагог, хочу сказать, что в то время довольно ощутимый удар был нанесен и по нашему образованию. В результате всего этого произошли события 4 июня. Наконец, я пришла к такому выводу, что власть Народного Фронта не способна ничего предпринять, думать о народе. Они думают только о себе. Именно поэтому они рано или поздно были обречены на смерть. Мы уже забыли о том, что существовала такая структура, как “фронт”. Они всегда вызывали у нас чувство отвращения.

АРИФ РАГИМЗАДЕ: Главная причина событий 4 июня заключалась в безуспешной деятельности тогдашней власти. Вкратце я сформулировал бы именно так. Сегодня некоторые оппозиционные силы пытаются скорректировать этот вопрос, направить его в совершенно иное русло. Дело в том, что тогдашняя среда воспитывала именно таких людей.

В событиях 4 июня Сурета Гусейнова пытались представить как феномена. Однако на самом деле все обстояло иначе. Сурет Гусейнов был не один – были и другие. То есть та среда воспитывала таких лиц и помогала им достичь вершин власти. Несомненно, такая обстановка сложилась в результате некомпетентности, неопытности власти НФА-Мусават, в результате того, что они не имели никакого понятия о государственности.

Кем был Сурет Гусейнов? Он был человеком, которого и близко нельзя было подпускать к власти. Они же за короткое время подняли Сурета Гусейнова на самую высокую вершину. За короткое время он стал национальным героем, получил звание полковника, стал специальным полномочным представителем Абульфаза Алиева, заместителем премьер-министра. А затем ему сказали, мол, ты не подходишь и должен уйти. Но повторяю, что вопрос этот был отнюдь неслучайным. Разговоры, связанные с Суретом Гусейновым, были частью сложившейся в стране обстановки. В то время внутри и извне действовали различные силы. Они пытались вести Азербайджан по намеченному ими пути. Конечно, в этих делах чувствовалось и влияние зарубежных стран. Главное заключалось в том, что в системной форме был создан кризис. То есть не только по одной какой-то отрасли, кризис охватил всю страну. Бывшие партийные работники говорили: низы не желают жить по-старому, а верхи не могут управлять ими. В стране шла гражданская война. Территориальная целостность Азербайджана оказалась под большой угрозой. Существовала не только проблема Сурета Гусейнова, как вам известно, был еще Лянкяран-Талышский вопрос. Большие волнения происходили на севере. Это был кризис, охвативший всю страну.

ВЕДУЩИЙ: В результате борьбы представителей фронта за власть пролилась братская кровь. Отряды Сурета Гусейнова приближались к Баку. Азербайджанский народ переживал тяжелые дни.