ИСА ГАМБАРОВ (председатель Верховного Совета): Прошу членов комиссии, которые выступят с сообщением, подойти к трибуне. 

РАУФ ИСМАЙЛОВ (депутат Верховного Совета): Аббас бей, меня интересует следующее. Я не знаю, есть у вас такая информация или нет. Национальная армия принимала участие в этой акции? Если принимала, то кто дал указание национальной армии? Потому что в комиссии указывается, что для участия национальной армии в этой акции требуется согласие парламента. Прошу разъяснить это.

АББАС АББАСОВ (первый заместитель премьер-министра): Следственным органам предстоит выяснить, кто дал санкцию. Но по имеющимся у нас данным и показаниям свидетелей эта акция началась на территории воинской части номер 130, находящейся по соседству с воинской частью номер 709. Говорят, что такой приказ отдало Министерство обороны.

РАУФ ИСМАЙЛОВ: По имеющимся у меня данным, несколько месяцев назад к Сурету Гусейнову направились члены комиссии, которые беседовали с ним. Сурет Гусейнов сказал, что, мол, передаю вам и армию, и оружие. Я больше не буду заниматься политикой. Это абсолютно точная информация. Об этом мне сообщил один из тех, кто был у него. Хочу знать, было ли до этого Сурету Гусейнову сделано хоть какое-то предупреждение, или выражена просьба? А может они внезапно перешли в нападение, в результате чего погибло столько людей?

АББАС АББАСОВ: По сообщению Сурета Гусейнова, он не получал никакого официального документа об освобождении территории дивизии. Но, как вы сказали, несколько месяцев назад я тоже находился там вместе с другими руководителями республики. Он предложил нам принять воинскую часть. Мол, я готов оставить эту часть.

АББАС РАГИМОВ (депутат Верховного Совета): Аббас бей, вы выяснили там, кто подготовил, утвердил эту операцию “Буря”, кто принимал участие в ее подготовке. Упомянутые здесь воинские части принадлежат Сурету Гусейнову или направлены отсюда?

АББАС АББАСОВ: Я не могу точно сказать, кто подготовил операцию “Буря”, так как это должны выяснить следственные органы. Но там имеются документы с отраженным в них словом “Буря”, фамилии, имена. Воинская часть номер 709 находится в подчинении Министерства обороны. Нам не удалось получить тот или иной документ о приеме-сдаче данной части.

ТОФИГ АЗИЗОВ (депутат Верховного Совета): Президентская гвардия подчиняется только президенту. Согласно ее положению гвардия может принимать участие в операциях только и только с согласия президента. Однако Президентская гвардия принимала участие в этих событиях. Скажите, пожалуйста, президент дал им разрешение на это?

АББАС АББАСОВ: По-моему, этот вопрос следует задать президенту.

ИСА ГАМБАРОВ: Ясно. Пожалуйста, Муршуд бей.

МУРШУД МАМЕДОВ (депутат Верховного Совета): Аббас бей, считаете ли вы проведенную против Гянджи кровавую операцию террором, осуществленным на государственном уровне?

АББАС АББАСОВ: В целом, любое посягательство на судьбу человека, на жизнь человека я считаю преступлением.

МУРШУД МАМЕДОВ: Среди граждан, среди людей, служащих отдельным учреждениям, ходит много разговоров о том, что это – террор, осуществленный на государственном уровне. Потому что в этой операции против Гянджи были использованы четыре рода войск.

АББАС АББАСОВ: Участие этих родов войск в событиях уже доказано документами, так как имеется много документов, подтверждающих участие офицеров, солдат, их удостоверения, командировочные листы.

ДЕПУТАТ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА: Сделано ли наступавшей частью то или иное предупреждение Сурету Гусейнову до этой операции? И еще, выяснили ли вы, какую роль в этом вопросе играл представитель Министерства национальной безопасности?

АББАС АББАСОВ: Если бы было предупреждение о наступлении, то жертв, наверное, можно было бы избежать. Первый заместитель министра национальной безопасности Сульхеддин бей, а также другие сотрудники министерства находились в Гяндже. В настоящее время они содержатся в данной воинской части, там идет следствие. Пока юридическая сторона их участия в данной акции не установлена. Могу только сказать, что в те дни они находились в Гяндже.

ИСА ГАМБАРОВ: Пожалуйста, Этибар бей.

ЭТИБАР МАМЕДОВ (депутат Верховного Совета) : По имеющимся у меня данным, дом Сурета Гусейнова также был подвергнут нападению вооруженных людей с применением тяжелой техники. Если это имело место, то кто принимал участие в данном нападении? Имеется ли у вас информация об этом?

АББАС АББАСОВ: По имеющимся у нас данным, действительно, на улице, где он живет, два часа шла перестрелка, в результате которой погибли двое играющих на улице детей.

АРИФ ГАДЖИЕВ (государственный советник): Двое членов Милли Меджлиса – Ихтияр бей и Сульхеддин бей, а также не имеющие никакого отношения к данному вопросу министр сельского хозяйства Тофиг Гусейнов и глава исполнительной власти Дашкесанского района находятся там в заложниках. Смогли ли вы встретиться с ними, что они говорят по данному вопросу, и находится ли их жизнь в опасности?

АББАС АББАСОВ: Да, мы, члены комиссии, встретились с Ихтияром Шириновым, первым заместителем министра внутренних дел Габилем Мамедовым, первым заместителем министра национальной безопасности Сульхеддином Акперовым, министром сельского хозяйства Тофигом Гусейновым. Мы беседовали с ними по вопросу содержания там этих людей. Они, конечно же, не стали жаловаться ни на давление, ни на какую-то другую форму воздействия. Однако я выразил личную просьбу Сурет бею и другим товарищам в связи с Тофиг беем, так как Тофиг бей действительно был командирован в Грузию, на завод в Рустави в связи с заключенным с данным заводом договором об азотных удобрениях. По дороге в 2 часа ночи он был задержан. Они ответили, что мы, мол, выясним и примем отдельное решение об освобождении Тофиг бея или продолжении его дела.

ИСА ГАМБАРОВ: Пожалуйста, Метлеб бей.

МЕТЛЕБ МУТАЛЛИМОВ: В прессе прошло сообщение о том, что сторонники Сурета Гусейнова якобы расстреляли раненых в больнице. В какой степени это соответствует действительности?

АББАС АББАСОВ: Могу только сказать, что это ложь и клевета. Мы встретились с этими ранеными в госпитале. Один из них – полковник Зарасов, он работает в отделе межнациональных отношений Министерства внутренних дел. Когда я еще работал в Узбекистане, со мной работал его двоюродный брат. Он сказал, что нас, мол, привезли в аэропорт. Нам приказали находиться здесь и ничего не сообщили об участии в той или иной операции.

ТАХИР АЛИЕВ (депутат Верховного Совета): Сколько человек из числа мирного населения погибли? Располагает ли комиссия точными данными об этом и о числе раненых?

АББАС АББАСОВ: На основании имеющегося у нас официального документа, погибли 69 человек, из которых трое детей, остальные – военнослужащие. В справке отмечается, что 60 человек – это военнослужащие воинской части номер 709, трое, как я уже сказал, дети, остальные 6 человек – это военные, приглашенные из других мест. Раненых более 150 человек. Среди них имеются и тяжелораненые. Спасибо врачам, они делают все возможное. Министерство здравоохранения оказывает помощь. В связи с этим состояние больных удовлетворительное.

ИСА ГАМБАРОВ: Есть еще вопросы к Аббас бею? По-моему, есть вопросы у народных депутатов, не являющихся членами Милли Меджлиса. Прошу, задавая вопросы, называть фамилию, с тем, чтобы она попала в стенограмму. Пожалуйста, последний ряд.

САЙЯД ВЕРДИЕВ (депутат Верховного Совета): Аббас бей, вы сообщили о подготовке операции “Буря” и документах об этом. Прошу ответить, видели ли вы документы этой операции, и кто их утвердил?

АББАС АББАСОВ: Я не говорил о документах. Я сказал, что был документ. В нем отмечены фамилии, имена оперативных работников. Мы привезли копию этого документа и передали его нашему уважаемому президенту. Подлинник же документа они передадут следственным органам. Я, конечно, понимаю ваш вопрос. При проведении любой операции необходимо разрешение того или иного руководителя. В своем вчерашнем выступлении я также сказал, что, как отметил в сегодняшней беседе и наш уважаемый президент, такая комиссия непременно должна быть создана. Данная комиссия должна состоять из независимой следственной группы, которая, проведя расследование, должна дать информацию об этом Милли Меджлису, президенту.

РАГИМ ГАЗИЕВ (депутат Верховного Совета): Вы отметили, что ваша комиссия является не государственной, а обычной комиссией. А какой вообще бывает государственная комиссия? Вы сказали, что вас направил президент.

АББАС АББАСОВ: То есть в распоряжении отмечено не как государственная, а как просто комиссия.

РАГИМ ГАЗИЕВ: Можно ли говорить об этом государстве, если сегодня со дня трагедии прошло четыре дня, а государственная комиссия все еще не создана? Я поражаюсь. Там получили ранения около 200 человек, и 69 человек погибли. И до сих пор еще не создана официальная государственная комиссия. О каком государстве в таком случае мы говорим? Вы являетесь государственным деятелем, Ариф Рагимзаде, Сабир Рустамханлы, наш аксакал Имам Мустафаев – тоже государственные деятели, и шейх уль-ислам Гаджи Аллахшукюр Пашазаде важный человек. Вы побывали там в составе комиссии. Прошу прощения, это ведь не является недовольством среди членов одной семьи, чтобы вы побывали там в качестве аксакалов. Почему же вы ехали, если не обладали официальным статусом? Если не создана комиссия, обладающая официальным статусом, то за что отвечает это государство? Вот с чего следует начать.

АББАС АББАСОВ: Наша основная миссия там заключалась не в проведении расследования, а доведении до президента правды о полученных на месте фактах. Мы выполнили эту миссию. Кроме того, мы встретились с руководителями города, предприятий и провели беседу для того, чтобы защитить население от братской резни. Ни я, ни члены комиссии не были наделены другими полномочиями, связанными с тем, чтобы поручить кому-то отвести войска. Однако хочу довести до вашего сведения, что войска размещаются вокруг Гянджи, они укрепляются. Сегодня мы обратились с просьбой к нашему уважаемому президенту, и он приказом запретил дислокацию, изменение места расположения войск.

РАГИМ ГАЗИЕВ: Аббас бей, почему я говорю об этом. Потому что по прошествии определенного времени после случившегося обязательно следовало создать официальную комиссию. Вы поехали туда в качестве обычной комиссии и ваше заключение не удовлетворяет государство, основные следы теряются. Можно сказать, что какие-то следы вы потеряли. Теперь, после ликвидации криминогенной обстановки, насколько легко будет выявить основную правду о тех событиях? Почему допускается такая безответственность и кто будет отвечать за все это?

АББАС АББАСОВ: Рагим бей, к сожалению, в нашей практике уже так было: созданные комиссии - и не только по Гянджинским событиям, но и по Ходжалинским, Шушинским, Лачинским, Кельбаджарским пока не внесли полную ясность в эти процессы. Еще раз повторяю, речь идет не о конфликте с Арменией. Речь идет о братской бойне. Каждый имеющий совесть гражданин должен приложить все силы для доведения этого процесса до конца.

МАТЛАБ МУТАЛЛИМОВ /депутат Верховного Совета/: Известно, что Ихтияр Ширинов подписал решение об аресте Президента. Как это произошло и есть ли у Вас сведения об этом?

АББАС АББАСОВ: Насколько правомерна подпись Ихтияра Ширинова на решении об аресте Президента,- на этот вопрос, наверное, могут ответить юристы. Я - не юрист. Однако такой документ есть. Члены комиссии говорили с Ихтияром Шириновым о том, при каких обстоятельствах он был подписан. Он разъяснил, что никакого давления на него не было.

САМИР НОВРУЗОВ /депутат Верховного Совета/: В чем состоят требования Сурета Гусейнова?

АББАС АББАСОВ: Отставка руководства правительства в связи с этими событиями, созыв сессии Верховного Совета.

ДЖАХАНГИР ГУСЕЙНОВ /депутат Верховного Совета/: Кто руководил операцией “Туфан” в Гяндже?

АББАС АББАСОВ: Согласно показаниям свидетелей, что отмечается и в справке, эта операция проводилась по указанию Министерства обороны. Но руководителей операции установить не смогли.

ДЖАХАНГИР ГУСЕЙНОВ: Очевидно, такую операцию может подготовить или Министерство Национальной Безопасности, или Министерство Внутренних дел, или Прокуратура Республики, или же Особое Управление Безопасности Президента. Какие организации, государственные учреждения принимали участие в подготовке этой операции?

АББАС АББАСОВ: В составе контингента, размещенного в Гяндже, были представители всех структур, что подтверждают их документы.

ИСРАФИЛ ИСРАФИЛОВ /депутат Верховного Совета/: Лично вы считаете виновным в этой трагедии нашего уважаемого Президента, который клялся на Коране, что обеспечит безопасность народа?

АББАС АББАСОВ: Вообще я считаю виновными всех нас в этой трагедии. Не только Президента, но и всех.

ИСА ГАМБАРОВ: Прошу не выступать с места.

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ /депутат Верховного Совета/: Я слушал вас. Извините, я не очень хорошо знаком с юриспруденцией, канцелярскими делами. Отсюда отправили людей, военные силы, полицию. Кто их послал в Гянджу? Что, разве военные силы отправились туда самовольно, или их кто-то послал?

АББАС АББАСОВ: Я знаю, что на перемещение воинской части в другой регион, конечно, требуется указание министра.

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ: Тогда пусть этот министр скажет, – давал он указание или нет?

АББАС АББАСОВ: Можете пригласить министра. Это в ваших полномочиях.

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ: Вам задали вопрос – есть там подпись или нет? Ведь они отправились туда не самовольно. Вы говорите, что на приказе нет подписи. Не могу понять. Наверное, туда было отправлено около тысячи человек.

АББАС АББАСОВ: Там было 1250 человек.

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ: Значит, они отправились туда самовольно? Выходит, ты – не бил, я – не падал.

АББАС АББАСОВ: Нет, конечно.

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ: Почему же каждый оказался в стороне?

АББАС АББАСОВ: Я показал, что у солдат, офицеров имеются командировочные, документы их в порядке. Нужно, не теряя времени, по горячим следам организовать правовую комиссию и срочно заняться этим делом.

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ: Для чего нужна эта комиссия? Почему же никто из руководителей, из тех, кто посылал, не встанет и не скажет, что направили по моему приказу?

АББАС АББАСОВ: Этот вопрос задайте им, что я могу сказать...

ИСА ГАМБАРОВ: В последнее время ко мне подходят многие депутаты и требуют заново обсудить этот вопрос. Прошу не выступать с места. Этибар бей, пожалуйста.

ЭТИБАР МАМЕДОВ: Иса бей, в начале заседания я предложил, что бы вы не вели заседание: ваши руки в крови. Сейчас вы хотите отвертеться от этого.

ИСА ГАМБАРОВ: Прошу, не превращаете этот траурный день в фарс. Достаточно.

ЭТИБАР МАМЕДОВ: Иса бей, я предлагал, чтобы вы поручили вести заседание одному из заместителей. Так как человек, которого обвиняют, не может вести заседание. Вы, однако, не сделали этого, и мы поняли - почему. Но ход заседания показывает, что вы против того, чтобы эти вопросы прояснились. Вы – один из тех, кто препятствует этому.

Нельзя, ссылаясь на закон о чрезвычайном положении, объявлять, что в связи с чрезвычайным положением это обсуждение не может транслироваться. Это решение парламента. И решение о чрезвычайном положении тоже принимает парламент. А сейчас этот вопрос поставили на голосование, и большинством голосов решено транслировать ход обсуждения. Нельзя заставить парламент изменить свое решение из-за того, что кто-то так посоветовал вам. Если вы будете настаивать еще раз голосовать за этот вопрос, то я в последний раз попрошу членов парламента уважать себя и свое решение. Не принимайте участие в голосовании. Это решение принято высшим органом, и его не вправе менять ни вы, ни кто-либо другой.

ИСА ГАМБАРОВ: Я вновь предлагаю вам оставить эти обвинения. Еще раз напоминаю, если бы я был виновен в этих событиях, не колеблясь, оставил бы должность и передал ее вам или другому. Будьте уверены. Запомните – никакая должность не выше и не может быть выше моих принципов, идеалов. Еще раз говорю вам, мне кажется, что в том, что 709-я бригада не подчинилась, есть и ваша рука, видимо, одним из тех, кто способствовал братоубийственной войне были и вы. И из вашего выступления становится ясно, что вы хотели превратить братоубийственную войну в гражданскую. Поэтому прошу, не превращайте траур в комедию. Народ не простит нам этого.

АРИФ РАГИМЗАДЕ /депутат Верховного Совета/: До прихода сюда я был у нашего уважаемого президента. Мы очень подробно говорили с ним, в том числе, и о Милли Меджлисе. Я сказал уважаемому президенту, что Милли Меджлис превратился в слугу власти. По одному вопросу голосуют три-четыре раза, пока не примут нужного решения. Сейчас и вы подтвердили мое мнение. Я очень рад, что сейчас вы продемонстрировали уважаемому президенту мое заключение. Вы приводите доказательства после голосования, а следует приводить до него.

Я полностью согласен с Этибар беем в том, что в законе о чрезвычайном положении ничего не сказано о трансляции заседаний Милли Меджлиса. Говорите даже, что есть распоряжение о цензуре, даже если так, Милли Меджлис – высший законодательный орган, и это он принял закон о чрезвычайном положении. Если сейчас принято решение о трансляции прений на Милли Меджлисе, то транслировать можно. А если и есть другое распоряжение, значит, оно теряет силу.

ИСА ГАМБАРОВ: Пожалуйста.

ХЕЙРУЛЛА АЛИЕВ/ депутат Верховного Совета/: Иса бей, затягивая обсуждение вопроса, мы только усугубляем его. Мне кажется, если б мы тут же, терпеливо обсудили бы предложения, то не пришли бы к такому положению. Зачем так тянуть? Дайте возможность высказаться. Вчера вечером я так понервничал, что позвонил в Аппарат Президента и поговорил с дежурным Халид беем. Сказал, чтобы оказали влияние на телевидение, чтобы не говорили столько ерунды, не устраивали спектакль. Это не место демонстрировать Домоклов меч. В обсуждениях, идущих в газетах, на телевидении, не место глупостям. Знаю, что меня обманывают. Я говорил, сам установил связь, слышал жалобы приходивших сюда, видел их волнение. Довольно. Милли Меджлис превратился в лабораторию НФА, некомпетентного в управлении, политике, в приложение Апппарата Президента. Хотя бы сейчас давайте проявим себя и потребуем, чтобы нам дали возможность.

РАСИМ АГАЕВ: Я шел сюда с надеждой – может, наш президент, спикер не знают о Гянджинских событиях, может, их обманули, дезориентировали и случилась эта кровавая трагедия. Наши прения продолжаются уже два часа. Уважаемый спикер, вы сделали перерыв и затянули вопрос. Вы оказывали и давление. Наконец, я задумался – если не ели лука, то почему грудь саднит? Значит, виноват. Этибар Мамедов прав.

Вы сами говорите, чтобы не было обвинений, давления, чтобы не расстраивать народ. Вы уже расстроили народ. Вы потопили народ в крови. Уважаемый Президент, я тоже напоминаю Вам, чьими руками были учинены все трагедии, когда Вы были в оппозиции. Кто это сделал? Кто подбил вертолет, учинил Ходжалинскую трагедию, кто сдал Шушу? Каждый раз 340 депутатов собираются сюда на сессию и обсуждают все это. Почему сейчас Вы не хотите сделать этого? Наверное, сейчас Вы не хотите, чтобы народ знал, кто виновник трагедий.

ВЕДУЩИЙ: Кровь, пролитая в Гяндже, была началом самого страшного, что могло случиться в Азербайджане – гражданской войны. Власть Народного фронта –Мусавата, которая в нормальное время не знала, что делать, в такое напряженное время совсем потеряла голову. В такой кризисной ситуации некоторые, занимающие высокие должности, лица подали в отставку, избрав уход единственным путем для себя.

ПАНАХ ГУСЕЙНОВ /ПРЕМЬЕР-МИНИСТР/: Иса бей, прошу дать мне слово.

ИСА ГАМБАРОВ: Пожалуйста.

ПАНАХ ГУСЕЙНОВ: Люди, которых я считал серьезными, также ссылались на мое вчерашнее выступление по телевидению. Мы всегда слышали, что политика – грязное дело. При обсуждении подобных вопросов волей-неволей вмешиваешься в политику. Вчерашнее заседание состоялось потому, что Этибар Мамедов провел пресс-конференцию и сказал, что якобы Панах Гусейнов в 6.00 часов дал приказ из Министерства Внутренних Дел. Пусть Аллах покарает лжецов, если меня не было на работе и в 9.30 часов.

Вчерашнее заседание тоже было проведено в связи с этим вопросом. Я потому выступил там, что было написано – состоялась операция “Туфан”, которую подготовил Иса бей, а исполнил Панах. Пусть Аллах накажет того, кто знал об этой операции. Надо иметь совесть. Значит, было нужно, и я подал в отставку, будьте спокойны. Нельзя же столько обманывать народ. Попрошу и Иса бея, ради народа подать в отставку. Вчерашнее заседание состоялось поэтому. Причиной этому была твоя пресс-конференция. Твои приказы, адресованные на места, твои приказы поднять руку на народ. Надо иметь совесть. Извините, что громко говорю. Однако есть правда, о которой мы скажем здесь. Вы обвиняете меня в этом деле, я – готов. Готов выступить в суде, где скажете. Но нельзя же делать это в такое время. Я могу сказать, что сказал Этибар Мамедов Арифу Гаджиеву. Встань и скажи перед народом. Мы потеряли связь. Кстати, заявляю открыто, мы говорили с Гейдаром Алиевым, посылали человека к Этибару Мамедову. Старались не допустить в Азербайджане хаоса, преступлений.