Баку, 4 апреля, АЗЕРТАДЖ

В этом году исполняется 110 лет Первой международной конвенции об охране животных. Четыре государства сначала в течение столетия беспощадно истребляли морских котиков, а затем все же договорились о том, чтобы спасти их от истребления.

Как передает АЗЕРТАДЖ со ссылкой на журнал «Вокруг света», проблема использования ценных ресурсов, на которые претендуют несколько государств, не раз на протяжении истории приводила к войнам и конфликтам. Можно вспомнить, как глава Ирака Саддам Хусейн оккупировал Кувейт в 1990 году, после того как две страны не смогли разделить богатое приграничное нефтяное месторождение, или как сейчас обострились отношения Египта с Эфиопией, планирующей возвести гигантскую плотину для электростанции на Голубом Ниле, которая поставит под угрозу египетское сельское хозяйство и водоснабжение. Тем не менее, в истории были примеры, когда странам удавалось договориться о решении подобных задач и тем создать прецеденты на будущее.

Так произошло 110 лет назад, когда четыре страны — Соединенные Штаты, Россия, Великобритания и Япония — сумели решить вопрос о том, как вместе регулировать использование и охрану ценного природного ресурса. Тем самым от полного уничтожения оказались спасены северные морские котики — тюлени, которым обитали на клочке суши между Азией и Америкой. Одновременно страны мира научились заключать международные соглашения по охране природы, а человечество обогатилось примечательными памятниками культуры.

Носитель меха

Морскими котиками называют несколько видов ушастых тюленей, родственников морских львов, главная особенность которых — наличие густого мехового подшерстка. Теплый мех позволяет этим тюленям не накапливать слишком большой слой жира для защиты от холода, что делает их более маневренными в воде и позволяет погружаться на большую глубину. Но в эпоху, когда пушнина была одним из важнейших и прибыльных видов сырья, этот мех превратил котиков в желанный объект промысловой охоты.

С мехом котика человечество — во всяком случае, та его часть, которая имела обычай заготавливать мех и продавать его за большие деньги, — познакомилось относительно поздно. Котики обитали (и обитают) главным образом в приполярных водах вблизи Арктики и Антарктиды и не встречаются в Северной Атлантике, где их могли бы обнаружить средневековые европейские мореплаватели. Животные массово выходят на сушу лишь во время спаривания и выращивания потомства. Самые большие скопления этих тюленей обычно образовывались на далеких океанических островах. Поиск котиковых лежбищ был одной из важных целей открытия участков бесплодной скалистой суши в приполярных водах.

С конца XVIII века американские добытчики меха стали предпринимать многочисленные экспедиции в южные полярные воды. Как и в случае c мировым китобойным промыслом, это занятие в XIX веке оказалось сосредоточено в руках промышленников Соединенных Штатов. Для поэтизации этого промысла не нашлось своего Мелвилла, однако американские зверобои, как и китобои, тоже предпринимали далекие и опасные экспедиции за вожделенными тюленями. В ряду мореплавателей, которые, как Фаддей Беллингсгаузен и Михаил Лазарев в 1820 году, воочию наблюдали Антарктический континент, был и американский зверобойный шлюп «Хироу» под командованием капитана Натаниела Палмера, который занимался поиском новых лежбищ котиков и так добрался до северной оконечности Антарктиды 17 ноября 1820 года. Отчасти связано это было с тем, что расположенные в более доступных местах лежбища уже были опустошены, и экспедициям, невзирая на риск, приходилась забираться во все более опасные и неисследованные воды.

На пути к монополии

Экспорт северной и сибирской пушнины в свое время составлял заметную долю доходов российской казны. Однако в случае с островами Берингова моря требовалась совершенно иная организация добычи. Ее нельзя было доверить местным аборигенам, на которых, как это происходило в Сибири, накладывалось обязательство по выплате ясака, то есть натуральной подати, взимаемой пушниной. Новые земли находились за пределами бюрократического управления и к тому же (в частности, в случае Командорских островов) были необитаемы.

Поэтому добычей меха занялись экспедиции промышленников, наскоро сколачивавших компании и отправлявшихся к далеким островам между Азией и Америкой бить зверей. На Алеутских островах, также открытых экспедицией Беринга и оказавшихся в сфере освоения России, такие компании привлекали к зверобойному промыслу местных коренных жителей — алеутов, которые были более искусны в этом промысле, чем те русские, которых удавалось завербовать для подобных предприятий (такое привлечение аборигенов почти никогда не оказывалось полностью добровольным).

Первые компании подобного рода создавались как разовые предприятия, делившие пай сразу после продажи добытых мехов. Поэтому их участники заботились лишь о максимальной добыче товара, то есть бесконтрольно и бессистемно истребляли всех пушных зверей, которых могли достать. Более прибыльной, учитывая цену меха, долго считалась добыча калана, но котики также становились жертвами этого варварского промысла, тем более что популяции каланов по численности были несравнимы с котиковыми. В первые несколько десятилетий они были почти полностью истреблены.

Самой знаменитой жертвой этого хищнического периода оказалась морская корова — описанное участником экспедиции Беринга естествоиспытателем Георгом Стеллером уникальное животное семейства сирен, достигавшее в длину 10 метров и весившее несколько тонн. Считается, что последняя морская корова была убита в 1768 году, через 27 лет после открытия Командорских островов. Хотя зверобои действительно охотились на коров как на источник мяса для своих зимовок, многие ученые считают, что главной причиной их исчезновения было истребление питающихся моллюсками каланов. Бесконтрольное размножение устриц уничтожило вокруг островов заросли ламинарий и лишило стеллеровых коров пищи.

К 1760-м годам Командорские острова были почти разорены, каланы почти не встречались, а котики считались исчезнувшими с 1760 по 1768 год. Однако биологические богатства Берингова моря еще не были исчерпаны. К северу и западу от Командорских лежали другие острова, прежде всего Алеутские, а дальше Американский континент. Постепенно созревало понимание, что «снимать сливки», выбивая всех зверей, до которых можно дотянуться во все более дальних плаваниях, не рационально. Решением проблемы могла стать монополизация экономической деятельности. Эта идея привела к созданию Российско-американской компании (РАК).

Работавший на предшественницу РАК, Северо-восточную компанию, штурман Гавриил (по другим данным — Герасим) Прибылов после многолетних поисков открыл в 1786 году в Беринговом море новую группу островов, на которых были обнаружены громадные лежбища котиков. Существует легенда, что Прибылов плыл в тумане, ориентируясь на тюлений рев. Так была обнаружена еще одна важная точка доступа к ценному ресурсу. Фактически весь котиковый промысел в Северном полушарии оказался под контролем России, точнее ее колониальной компании.

Новые хозяева котиков

В конце 1860-х баланс сил в отдаленном регионе мира, где обитали котики, изменился. Российская империя в 1867 году продала Аляску Соединенным Штатам Америки. Берингово море, а значит, и котиковые лежбища оказались разделены. Острова Прибылова теперь стали территорией США, однако Командорские острова в проданную Россией территорию включены не были. Вскоре, в 1875 году, Россия уступит еще один «актив» — Курильские острова, которые были переданы Японии в обмен на признание прав России на Сахалин. Набирающая силу Японская империя также приблизилась к Северным водам. Теперь меховой ресурс оказывался в распоряжении нескольких владельцев, которые должны были найти новые средства, как им распорядиться.

Среди многих причин, побудивших Россию избавиться от РАК, было как истощение ресурсов пушнины, так и понимание того факта, что Россия не может защитить находящиеся на краю света владения. При этом речь шла не только о военном нападении, но и о невозможности противостоять тем, кто направлялся в северные моря ради промыслов. В частности, министр финансов Российской империи Михаил Рейтерн в своей записке министру иностранных дел Горчакову указывал на неизбежность столкновений с американскими предпринимателями: «Такие столкновения, сами по себе неприятные, легко могли бы поставить нас в необходимость держать с большими на то расходами военные и морские силы в северных водах Тихого океана для поддержания привилегий компании, не приносящей существенной выгоды ни России, ни даже акционерам».

Впрочем, продавая Аляску, Россия не включила в сделку складскую и промышленную инфраструктуру, связанную с хозяйственной деятельностью РАК, и прежде всего с пушным промыслом. Это был отдельный предмет реализации для сворачивающей свои дела компании. Узнав об этом, американский предприниматель Хейворд Хатчинсон вместе с партнерами полностью выкупил все активы РАК. Наследницей РАК стала компания Hutchinson, Kohl . Хатчинсон добился от Конгресса США сохранения монополии на добычу котиков. Взамен Конгресс потребовал строгой регуляции добычи, и, в частности, тогда было определено, что забиваться могут лишь не принимающие участия в размножении молодые самцы.

Командорские острова после продажи Аляски на несколько лет оказались в «серой зоне». Фактически там возобновилось варварское и бесконтрольное истребление котиков. Чтобы сохранить ресурс и наладить хоть какой-то порядок, в 1871 году промысел на островах был на 20 лет отдан Россией в аренду той же компании Hutchinson, Kohl . Так эксплуатация одного из главных ресурсов Берингова моря осталась в одних руках, правда, теперь, эти руки были американские.

Следует признать, что американцы достаточно аккуратно вели бизнес в течение 20 лет, за это время котиковые стада на островах Берингова моря стали увеличиваться. Однако после 1891 года Россия решила передать промысел на Командорских островах отечественным структурам. Считается, что, зная об окончании аренды, американская компания в последний год все же устроила массовый и не ограниченный никакими правилами забой тюленей на русских островах.

На суше и на море

Вскоре после того, как добывать морского зверя на Командорских островах стало Русское котиковое товарищество, острова начали обеспечиваться крейсерской охраной. Необходимость в этом появилась по многим причинам, одной из которых стало не представимое прежде явление: на котиков началась охота в открытом море. Ею занимались никем не контролируемые одинокие добытчики, что быстро вернуло ситуацию в Беринговом море в положение середины XVIII века. Новые предприимчивые мореплаватели установили пути миграции котиков, а также места их кормежки. Это позволило устраивать в открытом море грандиозные забои тюленей. Техника не позволяла вытащить на борт все забитые туши, часто забрать с собой удавалось не больше одного из десяти убитых котиков.

Началась эпоха котиколовных шхун, описанная в романе Джека Лондона «Морской волк». Прототипом главного героя, демоничного ницшеанца и капитана шхуны Вольфа Ларсена, считается капитан Алекс Маклин, за которым на самом деле не числилось даже малой доли злодейств, приписанных ему Лондоном. Тем не менее, он считался отчаянно смелым и наиболее удачливым добытчиком морского зверя на море и на суше, а также эффективным истребителем котиковых стад.

В 1891 году Соединенные Штаты, обеспокоенные тем, что число котиков, выходящих на лежбища, стремительно убывает, вынудили Канаду заключить соглашение, согласно которому восточная часть Берингова моря была закрыта для морской охоты. После этого стада браконьеров устремились в русские владения.

Охрану Командорских островов от иностранных шхун звероловов в 1892–1894 годах осуществлял крейсер «Забияка». Это было небольшое судно, едва ли способное закрыть русские воды от всех браконьеров. Однако важную роль играла сама возможность того, что американец или канадец теперь может попасть в руки российских властей, у которых в Великобритании и США была не лучшая репутация. Герои Джека Лондона, занимающиеся незаконной добычей, отчаянно боятся попасть на русскую каторгу, во всяком случае, автор приписывает им такой страх.

Тема браконьерской добычи зверя относительно широко обсуждалась в печати, в том числе в связи с американо-канадским соглашением.

Стоит отметить, что сам «морской волк» Алекс Макнил в 1892 году был со своей шхуной «Джеймс Хамильтон Льюис» пленен «Забиякой». При этом, отчаянно пытаясь уйти, Макнил совершал рискованные маневры и пошел на таран крейсера. Автор биографического очерка о капитане Ноэль Робинсо, однако, пишет о том, что Макнил вспоминал несколько месяцев своего пленения в России как одно из самых приятных времяпрепровождений. Вся строгость заключения ограничивалось лишь невозможностью покинуть страну. В остальном он пользовался полной свободой, а самого капитана постоянно приглашали на борт военных кораблей русские морские офицеры, очевидно, проявившие некоторые симпатии к бравому пирату. Судно и добыча, разумеется, были конфискованы, однако капитан оспорил правомерность этого решения, и после долгих разбирательств в 1900 году России пришлось выплатить Макнилу и другим американским владельцам браконьерских шхун компенсацию в 100 тысяч долларов.