Баку, 17 августа, Анара Ахундова, АЗЕРТАДЖ

Остров Крит… Опаленный солнцем, обрамленный величественными горами, от взгляда на которые кружится голова, покрытый хвойными лесами, омываемый сразу тремя морями: Критским, Ионическим и Ливийским, прославленный в мифах и легендах.

Крит — крупнейший остров Греции и второй по площади в Восточном Средиземноморье. Древнегреческая мифология особенно выделила этот остров, признав его землю родиной прародителя всех богов и людей — Зевса, который был рожден в одной из местных пещер втайне от своего сурового отца Крона. На Крите жил один из многочисленных сыновей Зевса – царь Минос. Тот самый, с которым связан миф о Минотавре и подвиге отважного афинского царевича Тесея. С Критом времени правления Миноса также связано и сказание о Дедале и Икаре.

Кроме того, Крит выступает прообразом Атлантиды. Существовавшая здесь и на соседних островах древняя минойская цивилизация действительно пришла в упадок после извержения вулкана на острове Стронгила в XVII веке до н. э.

Крит часто выбирали в качестве локаций для киносъемок. Славу острову принес ставший классикой фильм «Грек Зорба» с бесподобным Энтони Куинном в главной роли.

Неудивительно, что количество достопримечательностей на таком небольшом острове просто зашкаливает. Во время моих греческих каникул мне удалось посетить некоторые из них: я побывала в столице – Ираклионе, где сходила на могилу Казандзакиса (писатель, автор романа «Грек Зорба» - авт.), в Ханье, в Кносском дворце, у подножия той самой горы, в пещере которой родился Зевс, в монастыре Агия Триада, где снимался фильм «Грек Зорба», и даже на пляже «Ставрос», где Энтони Куинн танцевал сиртаки для того же фильма. Но больше всего мне запомнилась поездка на остров Хриси. Однако обо всем по порядку.

…Я остановилась в маленьком семейном отеле, который располагался в крошечной деревушке у самого моря на севере острова. Я обгорела в первое же утро, когда решила позавтракать, сидя за столиком без навеса. Было всего девять утра, но щедрое критское солнце оказалось уже довольно жгучим. Так что последующие две недели я проходила вся пятнистая из-за ожогов. Я просыпалась в пять утра, потому что в это время в соседнем саду начинали кричать павлины, выходила на балкон, закутавшись в плед и пила кофе, глядя на то, как медленно рассеивается утренняя дымка и как пальмы покачиваются на ветру.

Жизнь в моей сонной деревушке текла спокойно и размеренно, что для меня – активного городского жителя, у которого обычно в день по тысяче дел и все срочные, – было настоящей терапией. Но отлежавшись пару-тройку дней на пляже (теперь уже только под зонтиком), я начала потихоньку покорять остров. После самостоятельной поездки в Ираклион, я поняла, что объездить Крит своим ходом мне будет сложно. До ближайшей остановки рейсового автобуса нужно было идти пешком по бездорожью минут сорок. И хотя я не очень люблю готовые туры, но была рада узнать, что в моей деревушке есть небольшое туристическое бюро. Таким образом, каждые два-три дня я куда-то выезжала. И вот, под конец моих греческих каникул я отправилась на остров Хриси. И это оказалась самая экзотическая и самая продолжительная поездка.

Сначала нужно было доехать до Иерапетры – города на юге Крита. Иерапетра – самый южный город Греции и крупнейший торговый, финансовый и промышленный центр Крита. Город расположен на берегу Ливийского моря, за что получил красивое и романтичное прозвище – «невеста Ливийского моря». История города насчитывает несколько столетий, а сам регион Иерапетра находится в международном каталоге «50 красивейших мест Южной Европы».

Нашему неуклюжему автобусу, слишком большому для узких деревенских улочек и горных дорог, пришлось обогнуть пол-острова, чтобы довезти нас до Иерапетры. Но за рулем автобуса сидел Димитрий – водитель, которого, похоже, сами боги Олимпа благословили на эту профессию. Он вел автобус с такой ювелирной точностью, что волноваться нам не приходилось. Красивейший путь, который тянулся вдоль моря мимо живописных бухт, пролетел незаметно, и вскоре мы уже были в Иерапетре. Перед тем как выпустить нас из автобуса, Димитрий спросил и записал в тетрадку имена всех своих пассажиров. «Зачем он это делает? - поинтересовалась я у нашего гида. – У вас же есть готовый список всех участников тура». «Димитрий, он такой, - пожимает плечами она. – Он все должен перепроверить, никому не доверяет – особенно компьютерам. Когда вернетесь, он устроит перекличку, вот увидите!».

Прогуляться по Иерапетре не удалось, у причала уже ждал паром, который минут за 40-50 доставил нас на Хриси. В переводе с греческого «хриси» означает «золотой». У острова есть и второе название: Гайдурониси – «ослиный остров». Его протяженность – всего 5 км вдоль и 1 км поперек.

Здесь жили во времена Византийской империи, после гибели которой остров был практически заброшен. Сейчас Хриси охраняется как заповедная зона. Остров славится своими песчаными пляжами, дюнами и лесами из ливанского кедра и можжевельника. Средний возраст большинства местных деревьев — 200 лет, некоторым из них до 300 лет.

Как рассказала нам в дороге наш гид, Хриси получил свое название из-за золотого песка, который покрывает остров и состоит из осколков разбитых ракушек. Однако, оказавшись на пляже, я не поняла, почему песок считают золотым, ведь он оказался ослепительно белым. Хотя, возможно, это была игра света. Или моего воображения… Белоснежный песок и бирюзовая вода – это был один из самых красивых пляжей, который мне довелось увидеть.

Морское дно же оказалось гладким, как мраморный пол в бальном зале. Дело в том, что его покрывает застывшая лава, которая обильно проливалась в море после нескольких извержений вулкана. Со временем слои лавы были отполированы волнами до такой степени, что превратились в плиты. Ощущение было странным – будто ты купаешься в огромном бассейне под открытым небом.

Но каким бы божественно красивым ни был пляж, и каким бы невероятно теплым ни было море, мне все же хотелось осмотреть остров. Еще накануне я вычитала, что недалеко от нашего пляжа расположены руины часовни Святого Николая XIII века постройки. Убедившись, что до отплытия нашего парома есть еще пара часов, я отправилась к руинам часовни, вспоминая по дороге крылатую фразу Шурика из «Кавказской пленницы»: «Простите, часовню тоже я… развалил?»

«Вот будет смешно, если я сделаю фото и потом так его и подпишу…», - думаю я и наступаю босой ногой на колючку. Следующие минут пятнадцать я провела в безуспешных попытках извлечь занозу из ступни. Теперь мне не до Шурика, я вспоминаю уже не раз упомянутого Энтони Куинна, который во время съемок «Грека Зорбы» сломал ногу перед финальной сценой фильма. В этой сцене Зорба учит своего друга Бэзила греческому танцу. Когда спустя несколько дней после происшествия съемки возобновили, актер уже мог обходиться без гипса, но он был не в состоянии подпрыгивать, как того требовал сценарий. Поэтому Куинн волочил ногу во время танца. Так на свет появился сиртаки – танец, который считается символом Греции, но вовсе не является народным! Хотя и представляет собой сочетание медленных и быстрых версий хасапико — старинного танца воинов. После выхода фильма на экран сиртаки стал самым популярным греческим танцем в мире, и многие до сих пор ошибочно считают его древним греческим народным фольклором. Об этом я услышала от другого гида во время поездки к пляжу «Ставрос».

И вот теперь я шла под палящим солнцем, волоча ногу совсем как Энтони Куинн. «Я прошла по следам «Грека Зорбы» и сделала это как сам грек Зорба», - думала я. Благо, идти было недолго. Часовня уже появилась в поле моего зрения. Однако то, что я увидела, на руины похоже не было. И только позже я поняла, что просто не дошла до руин – они располагались чуть дальше…

Это была крошечная церквушка. У входа под навесом я обнаружила девушку с книгой. Я хотела поздороваться, но не посмела нарушить ее уединение. Она сидела абсолютно неподвижно и напоминала прекрасную греческую статую. Она была так погружена в чтение, что, казалось, ничего вокруг не замечала.

Я молча вошла в церковь. Она была тихой и уютной – ощущение сложилось такое, будто я попала в чей-то дом. Свет поступал внутрь через небольшое окошко. Пахло ладаном. Повсюду были расставлены свечи и иконы с изображением Святого Николая – Агиоса Николаоса, как называют его греки. Я не знаю точно, сколько времени провела в этом крошечном пространстве, я даже забыла о боли в ноге. Но она дала о себе знать, когда я вышла из часовни.

Девушка с книгой все еще сидела на своем месте, так же неподвижно. Я расположилась неподалеку от нее и осмотрела свою ступню – та распухла. Я проверила время: до отплытия парома оставалось меньше часа. Кроме того, я знала, что это будет последний паром на сегодня…

«Калимэра! - вдруг ожила прекрасная греческая статуя. – Вы в порядке?» «Я поранила ногу и не уверена, что смогу вовремя дойти до моего парома», - ответила я. «Идти минут сорок, - задумалась девушка, - но с больной ногой…» Видя мою растерянность, она поспешила успокоить меня: «А знаете что? Если вы опоздаете на паром, возвращайтесь сюда, я буду сидеть здесь до самого вечера. У нас на базе сейчас всего два человека, мы найдем для вас матрас. Переночуете, а завтра уплывете». Оказалось, что моя собеседница работает на острове-заповеднике. Тот факт, что мне не придется спать на голом песке в случае, если я опоздаю на паром, меня взбодрил. Хотя… кто же не мечтал хоть раз заночевать под открытым небом на почти необитаемом острове?

Я благодарю мою добрую греческую спасительницу и отправляюсь в путь – я все же должна попробовать добраться до этого парома! Идти тяжело. Уже вечер, но до сих пор жарко. Тень только в лесистой части, но там нет тропинки. Внезапно из леса прямо на дорогу выпархивает фазан – его перья горят в лучах солнца! Он замирает на мгновение, а затем, увидев меня, убегает обратно. Это зрелище так поразило меня, что на какое-то время боль притупляется, как это было и в часовне. И последнее, что поразило меня тем незабываемым днем, – это старые деревянные двери, которые я обнаружила сваленными друг на друга на берегу. Как мне позже объяснила гид, дело в том, что Хриси располагается относительно недалеко от берегов Африки. И на этих дверях сюда иногда доплывают люди. «Иногда» здесь ключевое слово…

Хотя времени у меня остается всего ничего, я останавливаюсь, глядя на эти двери. Я думаю о тех людях, которые решаются переплыть море на таких «плотах». Все, что я увидела и услышала сегодня, все, что испытала, смешивается в моей голове, а затем складывается в единую мозаику, где каждая эмоция занимает свое место, создавая тем самым яркий и незабываемый узор.

Я слышу вдалеке гудок – это прибыл паром! Срываюсь с места и уже практически бегу, не обращая внимание на острую боль. На паром я успела.

Уже отплывая, я смотрела на отдаляющийся берег Хриси и думала о том, как все же было бы здорово остаться здесь с ночевкой… В то же время я вспоминаю о нашем Димитрии, который будет проверять по своей тетрадке, все ли вернулись к нему. Что же с ним будет, если он не досчитается одного пассажира? Он, наверное, вплавь отправится на Хриси, чтобы вернуть блудную овцу в родной автобус.

…Димитрий действительно устроил перекличку. Кстати, он заметил, что я хромаю, и дал мне аптечку. Сердобольная бельгийская бабушка помогла мне обработать рану. И вскоре мне стало легче. Нас ждала долгая дорога обратно. Мы снова любовались потрясающим видом, но теперь уже в свете закатного солнца.

В свою деревушку я вернулась к ночи. В небе светила луна, рисуя серебристую дорожку на потемневшем море. Я сидела на своем маленьком балкончике, любуясь ею, слушая, как шумит в пальмах поднявшийся ветер. «Интересно, - думала я, – а что читала та девушка с острова?»

Девушка с «золотого» острова белых песков и бирюзовой воды. С острова, который в каком-то смысле стал для меня Атлантидой, навсегда потонувшей в моем сердце.