Баку, 14 февраля, Анара Ахундова, АЗЕРТАДЖ

Невероятно элегантная в своей строгой стильной простоте, загадочно задумчивая. Сегодня у нее на джемпере пин с портретом подмигивающего Пушкина, на мизинце правой руки, как всегда, перстень. «Меня очень интересует ваш перстень», - говорю я. «Его подарила мне мама, - отвечает она. - Как раз в тот период, когда я начала свою творческую деятельность».

Наша собеседница – Лейли Салаева: поэт, эссеист, перформанист, экспериментальный художник, член Союза писателей Азербайджана, член Поэтического общества Великобритании и член Ассоциации анимации Азербайджана.

О своих арт-проектах, новой книге, взаимодействии с искусственным интеллектом и о том, «где блуждает беспокойный разум» поэта, Лейли Салаева рассказала корреспонденту АЗЕРТАДЖ.

- Лейли, кто он – ваш читатель?

- Это такой сложный вопрос на самом деле. От того, что часто мои книги уезжают за границу, я не знаю своего читателя. В Азербайджане я его знаю. Это в основном женская аудитория от 20 до, может быть, 40-50 лет. Когда ты пишешь поэзию, ты пишешь не потому, что какую-то конкретную аудиторию хочешь затронуть. Если только это не проект. Соответственно, ты только потом уже понимаешь, у кого это откликается.

- А какой она поэт – Лейли Салаева? И вообще правильно ли вас называть только поэтом? Потому что вы и артист, и перформанист. Как вы себя идентифицируете как творческую личность?

- У меня идентификации менялись в зависимости от периода. Сейчас я определяю себя как поэт, эссеист и экспериментальный художник, потому что арт-работы у меня тоже были. Еще я занимаюсь художественными переводами – не так часто, правда. Что касается стиля… Я недавно спросила у ChatGPT (чат-бот с генеративным искусственным интеллектом, способный работать в диалоговом режиме – автор), в каком стиле моя поэзия. Так вот он ответил, что у меня «интеллектуальная искренность». Мне это понравилось, я подумала – здорово, это какое-то новое направление. Действительно, мой стиль можно охарактеризовать как искренний, но интеллектуальный, личный и обращенный ко многим. В России после 90-х появилось течение «новая искренность», а у меня «интеллектуальная искренность».

- Вы часто взаимодействуете с искусственным интеллектом?

- В последнее время, да. Мне кажется, с ним взаимодействовать полезно, потому что, чем больше ты с ним взаимодействуешь, тем меньше ты его боишься и тем больше ты понимаешь ценность человека. Это как в древности, когда люди поклонялись молнии, огню. Они не могли охватить их силу, не знали об этих явлениях и поклонялись из страха. А когда ты понимаешь, что это, ты перестаешь поклоняться и становишься с этим явлением на одном уровне и даже на самом деле поднимаешься выше его. Поэтому я взаимодействую, мне интересно смотреть, что он делает.

- А стоит ли нам действительно бояться ИИ и сможет ли он вытеснить творческого человека со «сцены»?

- Я могу быть наивна в своих убеждениях, но я думаю, что это невозможно. Искусственный интеллект не может рождать новую мысль. Он может ее обработать, он может ее улучшить. Но рождать ее как новую он не способен. Для этого, наверное, как минимум ему нужно тело. Тела у него нет. Мы очень многое ведь получаем через тело. Потому что мозг – это ведь тоже часть тела, правильно? Но в случае с искусственным интеллектом мы вычленяем только один орган и говорим, что он сильнее всего. А ведь тело цельное у нас. И голова связана с сердцем и с остальными органами. Поэтому бестелесное не может победить телесное. Я думаю, это априори невозможно.

- Давайте вернемся к поэту, у которого есть не только интеллект, но и тело. Недавно у вас прошла презентация. О чем ваша новая книга?

- (Смеется.) Книга о том, как не «задохнуться»... У меня собралось огромное количество текстов за период 2020 года, за время ковида. Для меня каждый мой текст – это мой ребенок. Я за них всегда переживаю. Потому что, если через тебя родилось слово, ты уже за него в ответе. И ты что-то с ним должен делать. И я очень долго тревожилась. Не знала, что делать. Искала форматы. И поняла, что в какой-то момент текст меня задушит – в том смысле, что ответственность меня задушит. Что надо высвобождаться из этого. Так я решила собрать в одну книгу все тексты. И когда я собрала все тексты вместе, то поняла, о чем это.

- О чем?

- Дело в том, что я была на лекции Фатимы ханым Дурсуновой, специалиста по суфийской литературе. Она рассказывала о четырех этапах, дверях в суфизме: Шариат, Тарикат, Ма’рифат и Хакикат. Уже тогда моя книга была подготовлена к печати, и я с удивлением поняла, что интуитивно выстроила ее концепцию в соответствии с этими принципами. Читатель, проходя через книгу, в конечном итоге приходит к самому себе, но прежде ему, конечно, предстоит познакомиться со своей темной стороной.

К моему счастью, Фатима ханым приняла мое приглашение и присутствовала на презентации книги. У нас даже получился небольшой перекрестный диалог, что сделало вечер еще более особенным.

Название «Поэт Ночи» – это, конечно, отсылка к моему имени (Имя Лейли происходит от арабского слова «лайля», что означает «ночь» - ред.). Этой книгой я хотела отметить 10 лет своей официальной поэтической деятельности, хотя юбилей уже был в прошлом году. В этот раз, помимо стихов, в книгу вошли и короткие рассказы. Но так как стихи были написаны во время ковида, то книга открывается разделом «Дыхание». Именно в период карантина мир осознал, как важен каждый вдох и выдох – то, что раньше казалось естественным, стало самым ценным и необходимым.

- Вы заговорили о ковиде. И мне захотелось спросить: все сидели по домам, в том числе и творческие люди. А насколько творческому человеку важно выходить из дома?

- Для меня, например, начало карантина было очень уютным временем. Это была возможность посидеть дома, погрузиться в свои мысли. Я очень много текстов создала за этот период. Наверное, это даже был мой расцвет.

…У меня из окна видно здание напротив, и там есть одно единственное окно, которое меня вдохновило на множество текстов. Я не знаю, кто там живет. Может быть, я когда-нибудь к ним постучусь и скажу – спасибо, ребята, вы не знаете, сколько текстов я создала, глядя на ваше окно. (Смеется.) Поэтому, мне кажется, творческому человеку можно вообще не выходить из дома.

Но тем не менее творческий человек должен быть везде. Он должен быть на улице, в общественном транспорте, в разных кругах. Если он хочет быть разносторонним, видеть и чувствовать жизнь, он не должен замыкаться у себя дома. Он должен быть среди народа.

- Вы сказали, что расцвет вашего творчества пришелся на ковид. А на какой период пришелся восход?

- На школьные годы. Мое первое стихотворение я написала в 10 лет под впечатлением от того, что в Баку выпал сильный снег. Парадокс в том, что я на самом деле не так часто пишу про природу. Но мое первое стихотворение было связано с явлением природы. И после этого я начала писать стихи. Мне всегда очень сложно было излагать свои мысли в прямой речи, а стихи структурируют речь. И вот мне легче в стихотворной форме выражать мысли.

- Хорошо! Тогда попозже проведем небольшой эксперимент. Но пока поговорим о том, что вы уникальный поэт, который пишет на трех языках: азербайджанском, русском, английском. Ваши работы на разных языках отличаются друг от друга? Или Лейли Салаева везде остается Лейли Салаевой?

- Когда я пишу на азербайджанском языке, мои стихи выглядят не как стихи азербайджаноязычных поэтов – тех, кто пишет только на азербайджанском языке. Все-таки чувствуется, что я росла на другой литературе. Я читаю очень много азербайджанской поэзии – у нас в азербайджанской поэзии мало используются метафоры. А я тот поэт, который любит показать человеку что-то с нового ракурса. И когда я это делаю на азербайджанском языке, это выглядит немного искусственно...

На английском я звучу более дерзко, чем на русском. Потому что язык позволяет быть дерзкой. Русский язык не позволяет мне быть дерзкой. Потому что, если ты на русском будешь писать дерзко, это будет звучать грубо. Поэтому язык в какой-то степени диктует, каким ты можешь быть.

А когда я пишу на русском языке – наверное, в этом случае я больше всего такая, какая я есть.

- Вы член Союза писателей Азербайджана. И член Поэтического общества Великобритании. С Союзом писателей Азербайджана все понятно, а с Великобританией как сложилось?

- Мне эта культура близка, и, так как первый сборник у меня вышел на английском языке, я хотела установить с ними какую-то связь. Я подала аппликацию у них на сайте. И они меня приняли. На тот момент я была первым членом общества из Азербайджана. Но такой уж активной деятельности у меня с ними не происходит. Я хотела ее развивать, но пока что другие проекты вышли на первый план...

- У вас действительно очень интересные проекты. Особенно перформансы. Как началось это направление вашей деятельности? Не каждый поэт или писатель может быть перформанистом.

- Я хотела, чтобы слово жило и чтобы оно было по-другому воплощено в пространстве, не только на бумаге или через декламацию. Так родилась идея интеграции поэзии с другими видами искусства, и я начала генерировать новые идеи для коллабораций с художниками, фотографами, режиссерами. Мы начали создавать совместные арт-работы, которые выходят за пределы традиционного восприятия поэзии. В рамках этих проектов я участвую в арт-инициативах как с местными, так и с зарубежными художниками. Наши совместные работы и стихи выставлялись в галерее «Триумф» в Москве, галерее YAY в Баку, в других значимых пространствах, на Тбилисской художественной ярмарке (TAF), на международном фестивале в Венеции...

Я придумала направление UpDown Poetry. Суть была в том, что, уходя от классической декламации, я делала серию видеороликов, где я лежу на полу и читаю стихи. Рядом были разложены атрибуты какие-то, связанные с этим стихотворением. Лежа на полу, я стремилась создать уникальную связь с аудиторией, приглашая их воспринимать поэзию глубже. Этот проект охватывает современное влияние интернет-культуры и видеографии на смартфоны, где нестандартные углы и перспективы приветствуются. Горизонтальное положение тела добавляет дополнительный слой символизма, отражая текучесть и адаптивность поэзии в цифровую эпоху. Позже я провела перформанс в этом направлении в YARAT.

А потом у меня был проект «57 портретов». Я создала 57 словесных поэтических портретов наших современников как память для будущего поколения. Итогом проекта стала одноименная книга, экземпляр которой теперь хранится в библиотеке Музея современного искусства «Гараж». Что я поняла – и это так интересно, – мы даже когда в зеркало смотрим, часто не воспринимаем наши отражения, потому что у нас в голове есть какой-то образ нас. То же самое было и в этих словесных портретах. Кто-то потом читал про себя и говорил – это не я! Это было интересное понимание того, что мы себя не только в отражении, но и как личности по-другому воспринимаем. Опять же мы вернулись к телу, мне кажется. Ну здесь уже и психика, и духовный аспект затрагиваются.

- Является ли просвещение о женщинах-поэтессах важной частью вашей деятельности? Можете рассказать об этом подробнее?

- Да, это важная часть моей работы. Я активно занимаюсь просвещением о женщинах-поэтессах, так как считаю, что их творчество часто недооценено и забыто. Одним из проектов, который я реализую, является серия коротких видеороликов «Почему она?», в которых я рассказываю об известных поэтессах, давая краткий и уникальный взгляд на их произведения. В своих лекциях и выступлениях я также поднимаю эту тему, делая акцент на ценности чтения стихов авторов-женщин и их вкладе в литературу. Я убеждена, что важно показывать разнообразие голосов, чтобы создать более полное и справедливое представление о мировой поэзии.

- Лейли, вы уже немного об этом сказали, но хочу отдельно спросить – видите ли вы какую-то определенную миссию в том, что вы делаете?

- Для себя я определила, что моя миссия – сохранить человеческое в этом мире. Потому что для меня человек – это самое главное. Для меня важно, чтобы мы не забыли, что такое быть человеком. А быть человеком – это быть разным. Это не значит быть просто хорошим. Это вся «разность» и есть человек.

- И мы, кстати, вернулись к началу нашей беседы, когда мы обсуждали искусственный интеллект... Но я обещала эксперимент. Как вы сказали, вам легче выражать мысли в стихах. У меня есть вопрос, на который я вас попрошу ответить в той или иной поэтической форме, экспромтом. Однако этот вопрос я взяла у вас же: «О чем поэты пишут по ночам? И где блуждает беспокойный их разум?» (Строка из стихотворения Лейли Салаевой – авт.).

- Я люблю это стихотворение, оно для меня особенное! …Где блуждает беспокойный разум? Сложно, конечно. Я не фристайлер. (Смеется.) Можно попробовать белым стихом. Я просто думаю, где мой собственный разум блуждает беспокойно?

Ходит. Наверное, открывает

Неведомые двери.

Заходит в души, смотрит.

То есть – в души смотрит.

И оставляет поцелуй поэта,

Чтобы жить захотел человек

С приходом каждого рассвета.