Баку, 10 февраля, Анара Ахундова, АЗЕРТАДЖ

АЗЕРТАДЖ продолжает серию бесед на тему музыки и музыкальной культуры. Наш очередной собеседник - наша землячка Анна Амраховна Амрахова, доктор искусствоведения, профессор, заведующий научно-аналитическим отделом Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского, главный редактор «Журнала Общества теории музыки».

- Анна Амраховна, по версии газеты «Музыкальное обозрение», вы стали в 2024 году «музыковедом года» в России благодаря книге «Современная музыка: вглядываясь в себя». О чем эта книга?

- Для того, чтобы ответить на этот вопрос, следует немного рассказать о том, чем занимается научно-аналитический отдел Московской консерватории, который я возглавляю. Главная задача нашего отдела - определить, как с развитием культуры меняются формы ее осмысления. Для решения этой проблемы мы использовали модель обсуждения в виде круглых столов, в которых принимали участие ведущие композиторы и музыковеды России. Сам жанр круглых столов можно расценивать как своего рода «мониторинг» общественного мнения.

На самом деле, оригинальность задумки заключалась в том, что никаких круглых столов не было. «Круглый стол» – это когда все вместе сидят и обсуждают одну тему. А для меня принципиально было важно, чтобы никто друг друга не слышал, отвечая на одни и те же вопросы, потому что человеческой мысли свойственно загораться от мысли же. Или рассылались анкеты, или я интервьюировала каждого своего собеседника один на один, а потом все соединялось. И при этом соединении, когда на одни и те же вопросы отвечают совершенно по-разному, а иногда говорят кардинально противоположные вещи – происходило открытие, которое позволяло и с разных сторон взглянуть на проблему, и дать новую оценку самим говорящим. Стало ясно, чем они живут, о чем думают, как оценивают эти ситуации – таков дополнительный бонус этого приема. Результаты этих бесед публиковались в журнале Общества теории музыки, а книга – это итог десятилетнего нашей работы.

- Какие темы обсуждались на ваших круглых столах?

- Вечные темы, которые стоят и перед музыкальной культурой России, и перед музыкальной культурой Азербайджана.

Особенно важным, масштабным в этом смысле был круглый стол на тему «Реестр наших заблуждений». Мы застали эпоху Советского Союза, когда существовала одна идеология, одно понимание «что такое хорошо, что такое плохо». А в наше время – после распада Советского Союза - произошел переход на новые идеологические рельсы, изменилась оценочная шкала. И встал вопрос: «Как изменились ваши представления о кумирах, о том, что считалось образцом для подражания тогда и сейчас?» На вопросы отвечали и композиторы, и музыковеды: Вустин, Уманский, Тарнопольский, Фарадж Караев.

Не менее важным был разговор, посвященный проблеме национального в эпоху глобализации. Это животрепещущая тема и для азербайджанской культуры - поэтому мы привлекли к участию в разговоре Джахангира Селимханова. Нас учили, что композиторы обязательно должны иметь свое национальное лицо. Но сейчас ситуация изменилась, и «национальное» уже не является явным идентификатором стиля. Как в этой ситуации действовать современному композитору? Постепенно проясняется, что национальной может быть не только интонация, но и сам способ думать – как в мугаме, например, который по своей процессуальности является антиподом западному симфонизму.

- Ваш научный интерес часто обращен к современной музыке. Какие времена переживает музыкальная культура сегодня?

- Музыкальная культура во все времена не была чем-то однородным. Вот и сейчас происходит колоссальное и, к сожалению, очень неравномерное расслоение на массовую культуру и культуру академическую.

- Что нужно делать, чтобы понимать современную музыку?

- Учиться. Почему-то, приезжая в другую страну, мы не предъявляем местным жителям претензий по поводу того, что они говорят с нами на незнакомом языке. В концертном же зале допустимо пенять на то, что современные композиторы пишут «непонятную музыку». Музыка – это язык, очень своеобразный, непохожий на естественный и, тем не менее, обладающий своей системой выражения. Чтобы ее понимать, необходимо учиться, постигать не только азы музыкальной грамоты, но и музыкальной культуры, постоянно расширять свой кругозор. Посмотрите, какие одухотворенные лица у маленьких детей, играющих на каком-то инструменте или поющих. И как мудры родители, обучающие деток музыке. А ведь так воспитывается генофонд нации.

- Какие плюсы и минусы у современного музыкального образования?

- Я не могу говорить об уровне музыкальной школы – преподавала только в вузах. В высшем звене проблема такая: все, что касается классической музыки, имеет колоссальную теоретическую базу – учебники, пособия. Гораздо сложнее дело обстоит с современной музыкой, которая развивается по своим законам. Многие явления современной музыкальной культуры уже невозможно анализировать старым музыковедческим инструментарием.

- Как вы считаете, что нужно предпринимать музыковедам и музыкальным журналистам, чтобы подготовить большее количество слушателей для восприятия сложной академической музыки?

- Современным музыковедам и журналистам нужно знать, что изменилось в музыке в XXI веке. Современная музыкальная практика идет вразрез с традиционными теоретическими наработками, и многое из того, что сейчас сочиняется молодыми композиторами, абсолютно невозможно интерпретировать с использованием классических методов музыкального анализа. Особенно это касается современных моделей формо- и жанрообразования.

Современные авторы утверждают: «Мы уже не сочиняем ни сонаты, ни симфонии – у нас неповторимый проект, для каждого произведения пишется индивидуальная форма». Я в одной из своих статей пыталась доказать, что всеобщее отрицание традиционных жанров привело к тому, что индивидуальные проекты сами приобрели черты жанра, который можно анализировать как нечто «родовое», «генетически» сформировавшееся.

Несмотря на то, что тематизма нет, эта музыка не бессодержательная. Смысл есть, он выражается «многоканально». У композитора осталось желание что-то высказать, но он по-другому «говорит», ему помогают медиа-жанры: видеоряд, инсталляции, инструментальный театр.

В музыке ХХ века произошел огромный тектонический сдвиг, музыкознание пока не поспевает с адекватным его описанием. Знаю это по собственному опыту. Я веду в Московской консерватории предмет, который называется «Методология музыковедческого исследования». У меня была возможность убедиться в том, как загораются глаза у ребят, кода я предлагала им нетривиальные задания: сочинить собственные «индивидуальные проекты» или находить музыкальную форму в литературных произведениях.

- Творчество каких азербайджанских композиторов вы могли бы отметить?

- Творчество азербайджанских композиторов я «отметила» в своей докторской диссертации, которую защитила в Московской консерватории еще в 2005 году. Она называлась «Когнитивные аспекты интерпретации современной музыки в творчестве азербайджанских композиторов». Это: Кара Караев, Хайям Мирза-заде, Фарадж Караев, Рахиля Гасанова, Эльмир Мирзоев – это все люди, которые являются цветом азербайджанской композиторской школы.

- Как можно было понять из нашей беседы, вы много работаете и находитесь в гуще событий музыкальной жизни России. Как вы все успеваете, в чем черпаете вдохновение?

- Наверное, в том, что я гражданка Азербайджана, поэтому для меня любое признание здесь, в России, - вдвойне ценно. На любом посту и в любой должности, которая мне здесь поручалась, я никогда не забываю – какую страну я представляю, помню о своих корнях и стараюсь быть всегда на высоте.