Баку, 26 февраля, АЗЕРТАДЖ

«Я родился в Ходжалы в 1977 году. Мы жили в Ходжалы вплоть до того самого дня, когда случилась трагедия. 25 февраля 1992 года примерно в 23:00 части советской армии и армянские бандформирования начали штурм Ходжалы. Вокруг уже была стянута тяжелая техника. Отец разбудил меня и велел спускаться в подвал. Когда начинались обстрелы, мы прятались в подвале нашего дома. Выстрелы доносились уже совсем близко. У многих соседей не было убежища, поэтому они укрывались в подвале нашего дома. Отец оставил ворота открытыми, чтобы соседи во время бомбежки могли беспрепятственно войти к нам во двор.

Об этом АЗЕРТАДЖ рассказал ходжалинец Рамиль Мусаев – очевидец Ходжалинского геноцида.

Нам и в голову не могло прийти, что мы покинем родной край...

Примерно в час ночи пришел мой дядя Таир (он был в отряде самообороны) и сказал, что армяне убили турок-ахыска, сожгли их дома и двинулись вперед. Нам пришлось покинуть свои дома. После этой новости нам пришлось уйти. Вместе с соседями мы подошли к центральному почтамту в Ходжалы. Там уже сидели старейшины и решали, как поступить. Было решено покинуть район, чтобы население не было истреблено. Жители двинулись в двух направлениях – в сторону реки Гаргарчай и в Аскеранском направлении. Мы пошли к реке Гаргарчай. Все, кто пошли в Аскеранском направлении, попали в засаду и были убиты. Нам предстояло перебраться через студеную реку, чтобы выйти к Кетикскому лесу. Я снял обувь, решив перейти реку босым, как вдруг поскользнулся и упал. Отец поднял меня, выжал брюки, промокшие насквозь. В лютый февральский мороз я надел мокрые брюки и продолжил путь. Я замерз, еле волочил ноги.

Нам не помогли...

Никто не пришел нам на помощь, нас оставили на произвол судьбы. С нами было тринадцать военных. У них уже закончились патроны. В районе было солдат и полицейских от силы 50 человек, не больше. Они остались, чтобы защитить Ходжалы. Когда мы покидали родной край, нас в группе было 200 человек. Всюду лежали трупы. Враг преследовал нас, шел по пятам…

Мать прижала ребенка к груди, чтобы он не плакал. Малыш задохнулся и умер...

Мы сделали привал, чтобы немного отдохнуть. Рядом с нами была женщина с ребенком. Вдруг малыш стал плакать. Люди попросили ее успокоить ребенка, чтобы он не выдал местоположение всей группы. Мать прижала ребенка к груди, чтобы малыш успокоился. От страха женщина так долго прижимала ребенка, что младенец задохнулся и умер. Спустя некоторое время мать малыша тоже замерзла и погибла. Многим людям было трудно идти, потому что мы поднимались в гору. В группе было много женщин и стариков, поэтому мы продвигались довольно медленно. Посреди дороги моя бабушка не смогла идти, отец понес ее на спине. Мы шли порядка 10 часов, пока не добрались до Кетикдага. Как только мы достигли горы, армяне открыли огонь по нам. Они нас ждали. Потому что необходимо время, чтобы поднять и установить технику на такой высоте.

Мы сбились с пути...

Отчаявшись, мы решили вернуться к реке Гаргарчай. Путь обратно занял 10 часов. Мы снова оказались в лесу. На этот раз пошли в другом направлении. Лес был окутан туманом, ничего не было видно. Мы шли часов пять-шесть, прежде чем узнали, что заблудились, и добрались до Ханкенди. Чтобы попасть в Агдам, нам пришлось перемахнуть через две вершины.

Армяне подзывали нас на азербайджанском языке

Когда мы подошли к селу, армяне стали подзывать нас на азербайджанском языке. Измученные, мы обрадовались, полагая, что, наконец, пришли к своим. Но как только мы пошли вперед, армяне открыли огонь по нам. Оказалось, что мы в селе Дахраз, где были одни армяне. Они палили по нам, все смешалось. Рядом со мной была женщина по имени Захра, она закричала и пуля попала ей прямо в рот…

Давайте я взорву гранату, умрем, но не сдадимся...

У парня по имени Тельман, только что вернувшегося из армии, в руке была противотанковая граната. Он сказал, что взорвет гранату, только чтобы не оказаться в плену у армян. Старейшина села отговорил его, сказав, что вокруг дети и беззащитные люди.

В том месте было нечто похожее на ров. Когда началась стрельба, некоторые бросились в этот ров и побежали в сторону горы. Армяне стреляли им вдогонку. Люди не знали, что им делать. Безоружные, они были легкой мишенью для врага. Тогда старик снял рубашку и поднял ее над головой, дав понять, что мы сдаемся. В момент стрельбы я побежал в лес. Рядом со мной стояли два парня в военной форме. Они сказали, чтобы я не шел обратно, всех возьмут в плен.

Армяне поймали меня...

Прошло немного времени, прежде чем я увидел армян, идущих в сторону леса. Они начали обыскивать лес. Увидев меня, открыли огонь. Я не мог бежать, потому что меня ранили в ногу. Они схватили меня и бросили в танк. Там было шесть армян. Меня привезли в место наподобие автосервиса. Едва я переступил порог, как один армянин ударил меня в живот штык-ножом автомата. Я не сумел сохранить равновесие и упал лицом вниз. Они связали мне руки и ноги проволокой. Мне начали выдергивать ногти... Кто-то уже достал нож. Наверное, решили меня убить. В это время вошла старая армянка, и что-то сказала им. Только после этого они отстали от меня.

Нас держали на свиноферме...

Потом меня привезли на свиноферму. Здесь были все наши. Меня обыскали и нашли патрон в кармане. Армяне рассвирепели, ударили меня прикладом автомата по спине. Сначала я не хотел рассказывать отцу о пытках, которым подвергся в плену, но сил терпеть боль уже не было. Я рассказал отцу обо всем.

На ферме было темно, людей едва можно было разглядеть. Стоял невыносимый запах. Нас держали там несколько дней. Армяне сказали, что, если кто-то сбежит, убьют всех.

Мать молила пощадить хотя бы одного сына...

Как-то армяне пришли и вывели людей в военной форме. Среди них были сыновья одной женщины. Она сказала, что уже потеряла одного сына в Ходжалы и молила пощадить хотя бы одного сына. В этот момент армянин ударил несчастную прикладом автомата по голове. Армяне заперли двери и стали палить из автоматов и пулеметов в течение 2-3 минут. Звук был оглушительным. Поскольку на ферме не было окон, мы ничего не видели. Судьба 13 человек осталась неизвестной, мы так и не получили вестей о них.

Они убили сыновей и стали пытать их отцов

Два сына дяди моей матери - Захид и Вусал, стали шехидами во время Ходжалинской трагедии. Армяне пришли и спросили, есть ли у него сын. Он ответил «нет», и перед ним бросили мертвое тело сына. Он пытался обнять труп своего мальчика, и тогда армяне забрали несчастного отца и подвергли пыткам.

Потом мы узнали, что из плена нас освободил покойный Аллахверди Багиров...

Через четыре дня армяне повезли нас в Агдам. Проезжая Аскеран, мы в ужасе видели вокруг трупы. Это были тела людей из другой группы. Армяне убили всех…

Нас освободили в селе Абдал Гюлаблы. Мы сначала не поняли в чем дело, но потом узнали, что покойный Аллахверди Багиров освободил нас из плена путем переговоров.